- Сегодняшний день был просто отвратительный, нам надо увидеться и поговорить.
- Заходи, я приготовлю ужин, и мы обсудим ужасные дни.
- Хорошо.

Тяжело начинать сначала то, чего ты не помнишь.
Особенно, когда ты помнишь так много плохого, а все хорошее стерто и прорывается в памяти лишь отрывочно – благодаря переходу границы Мистик Фоллс, пока она существовала. Кажется, что все было верно, правильно, но потом ты понимаешь, что все эти счастливые фото, записи в дневнике и последнее послание – не просто воображение, не посылы воспаленного сознания. Когда-то вы действительно были счастливы, и это продолжалось достаточно долго, чтобы оставить нерушимый след в жизни.
Решения, принятые спонтанно, обычно несут положительное воздействие, но исключения существуют. Решение забыть любовь к Дэймону было именно из этой категории. Категории ошибок, которые стоят слишком дорого. Но все еще можно исправить – нужно лишь постараться, прислушаться к окружающим, к тем, кто это видел и помнит. Постараться отвлечься от собственной надуманной ненависти и неприязни.
- Прости меня, Дэймон. Я постараюсь все исправить. Ради тебя, ради себя, ради нас и ради Бонни, которая пожертвовала собой, чтобы мы могли быть счастливы. Она не знала, что Елена Гилберт снова сломалась, но в этот раз еще сильнее. Отключенные эмоции тоже были не лучшим вариантом, только это было легко исправимо – нужно было лишь сложить заново кирпичи, выбитые неосторожным движением в стены, сложенные годами. А так? А так Елена Гилберт промахнулась в первый, и в последний раз.
Ключи от автомобиля уверенно легли в ладонь, после оказались в замкЕ зажигания, нога надавила на тормоз, позже на газ и девушка двинулась навстречу тому, кого еще месяц назад любила до смерти. Но разве могла она подумать, что нетерпеливый Кол Майклсон устал от Нового Орлеана и решил наконец-то потратить пару дней на месть Гилбертам и Сальваторе? Его доносчики работали неплохо – прошло несколько часов с момента отключения барьера, а один из самых неуравновешенных Первородных уже был у границы города, где его убили.
Автомобиль Елены плавно затормозил около дорожки к поместью Сальваторе, девушка заглушила мотор и, обхватив руль, постаралась перевести дух, набраться сил, чтобы переступить черту несуществующей злобы в адрес Дэймона. Вдох-выдох, вдох-выдох, звук открывающейся двери со стороны пассажира, молниеносная реакция на поворот головы в сторону внешнего шума.
- Ты кто? – Вопрос выразился в карих глазах не испугом, но недоумением. А когда с губ незнакомца начало литься заклинание, Елена просто похолодела. Такой встречи нельзя ждать даже на пороге Другого мира – ада для сверхъестественных существ, а здесь родной Мистик Фоллс и мало ему было одного маньяка-убийцы.
Как только заклинание завершилось, Гилберт почувствовала, как руки и ноги стали ватными, в голове помутилось, но через мгновение все снова стало четким и ровным.
- Ты разобьешь сердце Дэймону, убьешь своего брата, закопаешь Стефана заживо и снимешь кольцо под ярким зимним солнцем. Ты еще пожалеешь, что помогла им убить меня, Елена. Кэтрин Пирс была намного умнее.
Девушка хотела закричать, выбежать из машины и броситься к дому Сальваторе. Братья ее спасут от Кола. От Кола собственной персоны Майклсона. Пусть, в другом теле. Это не главное. Вместо этого, ее запястье окружила тонкая змейка кожаного браслета с несколькими деревянными фигурками, испещренными древними рунами. Браслет подчинения воли – здесь и к гадалке ходить не нужно.
Вместо того, чтобы выполнить задуманное, Елена растянула губы в саркастичной улыбке и двинулась в сторону особняка. Кол целиком овладел сознанием девушки, но, самым ужасным было то, что Гилберт видела, слышала и чувствовала все, что происходило с ее телом. С тем телом, что отказалось подчиняться законной владелице. Стук в массивные двери был недолгим, почти сразу они распахнулись, являя на пороге старшего Сальваторе во всей красе.
- Елена, проходи, я принес вино из погреба, - не дав Дэймону договорить, Гилберт впилась в его губы жгучим поцелуем в лучших традициях Пирс, пока все ее сознание трепетало от необходимости прокричать ему правду. Рассказать, что это не ее желание, что все это устроил Кол.
- Я все вспомнила, - это вранье резало уши, но поделать с собственным голосом вампиресса ничего не могла. А еще она ничего не могла поделать с выражением темных глаз, рвавшихся в самую душу. Только вот ведьмовской барьер был намного сильнее, чем можно было представить.
- И раз я все вспомнила, то хочу сказать тебе, что, - многозначительная пауза, палец на его губах, требующий молчать, не перебивать, - я больше не люблю тебя. Ты слишком слаб и смешон. Твой брат и то выглядит мужественным, а ты словно брошенный щенок. Я влюбилась в другого Дэймона, но он растворился в твоей гиперактивной любви ко мне.
Выхватив из его пальцев бутылку вина и зацепив второй рукой бокал, Елена налила немного кровавой жидкости и, смакуя, словно кровь из сонной артерии, слегка смочила губы, а после по-хозяйски опустилась в кресло.
- Ты удивлен? Зря. Бедный-бедный Дэймон, - даже без памяти, без любви, о которой она только слышала и читала, без чувств, которыми были пропитаны листы дневника и фото, сделанные на память, Елена знала, что это слишком. Что даже несколько раз упомянутая Пирс не посмела бы так изничтожить все хорошее, что когда-то было. А она, она выплевывала все эти отвратительные слова ему прямо в лицо. Не заботясь о том, к чему это может привести, ведь темперамент Дэймона был далеко не спокоен даже в нормальном состоянии. А сейчас он был в недоумении и ярости.
- Ты слышишь? Я не люблю тебя, наша история окончена, Дэймон Сальваторе,  - немного печальная ухмылка и поджатые губы стали финалом этого абсурдного монолога.
Что можно было ждать от мужчины, которому только что наговорили столько отвратительных вещей? Явно не ласкового пожелания «спокойной ночи» и доставки на руках до кровати.
- Уходи, - когда вампиресса не двинулась с места, Сальваторе подошел на шаг ближе и повторил, почти выплевывая слова ей в лицо, ладонью упираясь в подлокотник облюбованного наглой гадюкой кресла, - убирайся, сейчас же. Пока я не сделал того, о чем мог бы пожалеть еще десять минут назад, -  с этими словами, вампир схватил девушку за руку – может и грубо, но разве сверхъестественным существам будет больно от небольшого превышения силы? Нет. А вот душа у Гилберт разрывалась, пусть даже без любви. Слишком отчетлива была его боль. По гладкому полу с легким стуком рассыпались аккуратные деревянные фигурки.
- Дэймон, послушай, - Елена легко выбралась из тумана и откинула браслет подальше, к самой стене, - это все…
- Пошла вон, пока я не вогнал кол в твое сердце, Елена. Я не шучу, - по глазам Сальваторе было ясно, что это конец. Больше никаких слов – ничто не вернет нежность и ласку, которой он был готов окружить ее на ближайшие сотни лет. Все кончено. Вампиресса сделала последний шаг в его сторону, вскочив с кресла, но остановилась. Это было бы началом драки, в которой ей не выжить. Может быть, он когда-нибудь простит это. И захочет поговорить. Сначала нужно избавиться от Кола. И от всей его семейки, по возможности.
- Прости меня, - ответом Елене послужил оглушительный стук захлопнувшейся входной двери, по щекам едва не потекли слезы – в последний момент Гилберт подняла глаза к небу и сдержала потоки соленой влаги, чтобы Майклсон ничего не заподозрил. Пусть думает, что еще управляет ею…

Отредактировано Elena Gilbert (2015-01-07 20:01:32)