Survival Quest

Страница: 1

Сообщений 1 страница 7 из 7

Поделиться12015-03-08 00:37:24

Автор: Harley Quinn
слушающая предсмертные стоны
Зарегистрирован: 2015-02-28
Приглашений: 0
Сообщений: 1116
Уважение: +206
Провел на форуме:
10 дней 23 часа
Последний визит:
2016-01-06 15:13:46

SURVIVAL QUEST
останутся те, кто пошлет удачу в задницу. те, у кого сердце из камня. те, кто способен убить сотню ради спасения одного. те, кто готов признать, что сжечь деревню ради ее же спасения — мудрый поступок. мир оттрахан до неузнаваемости. а если тебя это не устраивает, ты просто ходячий труп в ожидании конца.

♪ zack hemsey – see what I've become
Место действия: разрушенный токио
Время: 2021 год
Фандом: ориджинал
Участники: lydia martin [лидия мартин]
gazelle [сэн митсуджи]
alice liddell [элис лидделл]

мы смотрели в лицо смерти, и смерть моргнула первой.
2 0 1 4
Начало сентября. Конфликт России, США и Европейского союза по вопросам Украины достигает своего пика. В попытке надавить на Россию и заставить ее действовать в своих интересах, Европейский Союз и США выставляют Российской Федерации все новые жесткие экономические санкции. Выбранная тактика не сработала, США и ЕС пришлось искать себе союзников в лице других стран. К декабрю к ЕС и США присоединилась Япония и Австралия, когда в качестве союзника для России выступили Китай и Северная Корея.
2 0 1 5
Начало две тысячи пятнадцатого года. Конфликт между странами окончательно вышел из под контроля. Главы государств не могут придти к единому мирному решению проблем. 25-того марта 2015 г. с военной базы США в воздух поднялась первая боевая ракета, направленная в сторону Москвы. Таким образом, 25-му марта был официально присвоен статус начала третьей мировой войны.
2 0 1 6
Благодаря военным действиям и использованию ядерного оружия, к началу две тысячи шестнадцатого года почти все человеческое население было стерто с лица земли. Все крупные города были превращены в руины. Разрушенные Америка, бывший Европейский Союз и запад России, имеют высокий уровень радиации и больше не считаются пригодными для жизни. Земля впала в хаос.

Отредактировано Gazelle (2015-03-26 22:28:13)

Поделиться22015-03-24 21:24:44

Автор: Harley Quinn
слушающая предсмертные стоны
Зарегистрирован: 2015-02-28
Приглашений: 0
Сообщений: 1116
Уважение: +206
Провел на форуме:
10 дней 23 часа
Последний визит:
2016-01-06 15:13:46

Мы приходим в этот мир, рождаемся с громким криком на устах и горящим подсознательным желанием к жизни. Растем, впитываем чужие амбиции, пропуская их сквозь призму собственных желаний. Живем. Развиваемся. Удовлетворяем собственные потребности. Мечтаем. Ошибаемся. Падаем и поднимаемся. Существуем. Когда мир начал свое разрушение, я ничем не отличался от остальных семи миллиардов человеческого населения земли. Это был мой двадцать первый год жизни, я верил в мировой порядок и пытался распланировать свое будущее. Мечтал о здоровье родителей. Мечтал о хорошей работе, о собственной семье. Тогда я и не мог представить, что вскоре все это перестанет иметь какое-либо значение.
Когда первая ракета обрушилась на мой родной город, я был далеко от него, далеко от своей семьи. В тот момент я нес долг перед нашей страной на базе, что располагалась на противоположном побережье. Я хорошо помню как из рупора нам сообщили, что Токио почти полностью разрушен. Бешеный холод прошелся по всему моему телу, забирая способность двигаться, дышать, говорить. На самом деле, я уже тогда чувствовал, что остался сиротой, но когда начали набирать добровольцев, чтобы войти в город и попытаться вывести из него немногочисленных выживших, я был одним из первых. Надежда, словно маленькая птичка, трепыхалась в моей груди и подталкивала идти вперед. Но надеяться было бесполезно...
Когда мы вошли в город, он мало чем напоминал тот огромный пульсирующий мегаполис который я помнил. Большая часть небоскребов была разрушена, а автострады были усеяны окровавленными трупами. Город наполнился кровью и стонами умирающих. Тогда нам был дан четкий приказ в первую очередь спасать богачей и ученых, того, кто якобы мог помочь в будущем нашей расе вновь восстановиться. Половина моего отряда четко выполняла данный приказ, половине же было плевать. Они помогали всем, кому требовалась помощь. В этой группе был и я. Признаться, до этого, как и любой парень, я любил все эти захватывающие дыхание блокбастеры про апокалипсис, но я никогда не мог представить, что окажусь одним из тех выживших персонажей среди руин и трупов.
Безысходность и страх, они витали в воздухе, я буквально чувствовал их солоноватый привкус на кончике языка. Это позже я осознал, что это были мои собственные слезы, которые струились по щекам и попадали мне в рот, но тогда я просто игнорировал данный факт. Мы помогли многим, пробираясь к центру города. Но помочь всем было не в наших силах. Уже к ночи, скрывшись от своего отряда в густой темноте, я свернул на соседние улицы и направился к своему дому. Мать, отец и сестренка... я нашел их всех там, среди завалов от нашего дома. Я плохо помню себя в тот момент. Мир словно выключился. Я никогда не был верующим, в отличии от всех членов моей семьи, но именно тогда я впервые искренне молился за них.
У нашего дома был небольшой садик, в котором я вместе с отцом построил самодельные качели для маленькой сестры. Она их очень любила и могла проводить на них целые дни напролет. Мы бы беспокоились, что ей может напечь голову, если бы не большая старая сакура, которая своими большими ветками скрывала нашу маленькую принцессу от прямых солнечных лучей. Теперь же этой сакуре было суждено скрывать своей тенью не только качели, но и небольшую насыпь земли. Я похоронил их всех вместе, положив сестру между трупами наших матери и отца, в надежде, что если там, после смерти, все же есть какой-то другой мир, то с ними ей было бы не так страшно. Но тогда, вместе с телами своей семьи, я похоронил и еще кое что важное. Нет, не надежду, человек всегда на что-то надеется. Я похоронил часть себя, часть своей души. Меня прежнего больше не было. Мир изменился, и я изменился вместе с ним.
— — —

— — —
Маленький розовый лепесток срывается с распустившейся дикой вишни и начинает свой полет. Красиво порхает в воздухе, пока его не ловят загрубевшие пальцы. Солнце уже медленно катится к горизонту, а это значит, что скоро на улицах города снова станет не безопасно. Хотя, к чему все это вранье, на этих улицах небезопасно в любое время суток. Нужно возвращаться.
Высокая фигура кладет на небольшую насыпь земли букет из диких цветов, кутается в пятнистую военную куртку от холодных порывов ветра, что-то шепчет и наконец-то двигается прочь. Весна в этом году наступила раньше обычного, сменяя собой суровую зиму. Зима, это самое опасное время в разрушенном Токио. Когда холодный снег засыпает улицы, а ветер нахально пробирается в каждую щель, выжить без насиженного крова и покровительства почти невозможно.
Кто-то сказал - мы, люди, рождены одиночками, что когда мы сбиваемся в стаи, мы идем против своей природы, против себя. Но что поделать, если выжить можно только стаей. Так и Токио, после того как понял, что ракет больше не будет, начал сбиваться в стаи. Драки за власть и влияние. Тогда уже не решали деньги, тогда решало оружие. У кого его было больше, тот и был главным. Потом одной из главных ценностей стала еда, а чуть позже их ряды пополнили наркотики и новейшие химические разработки. В то время еще кто-то надеялся, что Токио можно начать восстанавливать, что можно возродить былое общество. Но это было невозможно. Как только пал былой закон, пали последние рамки сдерживающие людскую жестокость. Город начал задыхаться от еще одной волны смертей, только в этот раз люди в приступах самомнения, подкормленного инстинктом выживания, начали убивать сами себя. Это было страшное время. Но и сейчас оно было не лучше, только прикрытое картинкой новообразовавшихся законов выживания. Одну часть влияния, линию океана и побережье, захватило бывшее правительство, у которых было оружие и огромный лайнер с теплом, едой и самыми низменными развлечениями. Другую же часть города забрала себе крупнейшая триада, пригрев под своим крылом более мелкие незаконные организации, у них тоже было оружие, но что еще не менее важное, у них были наркотики. Нейтральной территории, раскинувшейся между ними, дали название - мясорубка. И уж будьте уверены, это место оправдывает свое название.
Сэн медленно двигается по разрушенной дороге, стараясь держаться в тени зданий. Мелкая щепка из стекла и крошек бетона приятно шуршит под подошвой военных ботинок, хоть юноша и старается не издавать лишних звуков. Сегодня ему не хочется попадать в неприятности, хотя в другой день он бы с удовольствием ввязался в какую-нибудь драку в надежде получить смертельное ранение и наконец-то воссоединиться со своей семьей.
Митсуджи видел все оттенки новообразованного мира и его самое глубокое дно. Он одинокая забитая собака с алыми подтеками крови на руках, от которой уже не отмыться. Сэн ненавидит эту жизнь, он мечтает о смерти. Возможно стоило бы вспороть свои вены, позволить жизненно необходимой алой субстанции покинуть его тело и вместе с собой забрать его жизнь. Вот только от одной мысли о самоубийстве к горлу подкатывает комок рвотных масс. Его родители никогда бы не простили такой поступок, никогда бы не простили, если бы он выбрал самый короткий и легкий путь. И хоть их уже давно нет, но любовь и память о них всегда будет жить в его сердце. Он будет жить ради их светлой памяти. Будет вгрызаться зубами в образовавшееся мироздание, впиваться ногтями в суровые реалии жизни и карабкаться вверх по образовавшейся горе из чужих бездыханных тел.
Поправив рюкзак на своих плечах, Сэн забирается в разбитое окно одного из бывших офисных зданий. Трупный запах обжигает ноздри, от чего приходится натянуть на лицо докторскую маску. Он шагает аккуратно, смотрит под ноги чтобы ненароком не наступить на чужие кости с остатками разложившегося человеческого мяса. Температура днем начала подниматься, сменяя собой холод и позволяя трупным червям вновь приняться за поедание отмерзших тканей. Надев две пары резиновых перчаток, юноша торопливо поднимается на верхние этажи куда есть доступ и исследует помещения. Ему бы не помешало сегодня найти что-то полезное, запасы алкоголя и медикаментов совсем опустели. На втором этаже меньше трупов, только те, кому повезло оказаться в самых хрупких проемах, у остальных был шанс спастись через многочисленные окна, которые так и остались открытыми. Сегодняшний день явно можно назвать удачливым, все же не каждый день тебе везет найти потайной не разграбленный бар одного из здешних начальников. Бутылка водки и две бутылки виски - настоящее сокровище в эти суровые времена. "Хочешь выжить, ищи алкоголь. Им можно промыть раны, обеззаразить найденную еду и воду" - одно из негласных здешних правил.
Митсуджи уже собирался покинуть это здание, перехватив с собой еще и несколько рулонов скотча с парочкой ножей для резки бумаги, как его глаза зацепились за валяющийся портфель под одним из столов. Обычное человеческое любопытство захватило парня, подталкивая к исследованию покинутой собственности.
- Бинго!...- Негромкое восклицание, когда пальцы натыкаются на полную пачку сигарет и зажигалку с уже почти выветрившимся газом. Сэн зажимает фильтр между губ и дрожащими пальцами не с первого раза прикуривает. Жадно затягивается, позволяя дыму заполнить его легкие до отказа. Давно забытое чувство кружит голову, приходится даже ухватиться за край стола, чтобы ненароком не упасть. Затягивается вновь и прикрывает глаза. Вслушивается в шелест тлеющей бумаги и негромкое пение птиц за окном. На миг, только на миг позволяет себе забыть обо всем, что его окружает. Позволяет себе окунуться в копилку из потускневших воспоминаний. Он все еще помнит свою прежнюю жизнь, но он уже подошел к границе, когда мозг начинает сомневаться и задаваться вопросом, а правда ли это было? Может мне все это приснилось и прежней жизни не было?
Сэну хочется остаться в своих воспоминаниях навсегда, но подсознательный инстинкт выживание заставляет разорвать возникший тонко сотканный мираж и вернуться к реальности. Вдохнув очередную порцию дыма, юноша подходит к окну и анализирует обстановку. Солнце уже почти достигло горизонта, заливая разрушенные улицы желтизной. Но не красота заката заставляет японца замереть на месте, а одинокая пошатывающаяся фигура в начале улицы. Человек? И может куда разумнее стоило бы бежать прочь изо всех ног, но юноша решает спуститься, разглядеть повнимательней. Конечно, даже в этом он аккуратен, не двигается напрямую, а ждет приближения объекта, прижавшись к одной из стен на нижнем этаже здания. Что он творит? Неужели совсем жить надоело? Идти так неосторожно, да еще и в такое время! И как только глазам удается получше разглядеть приближающегося человека, осознание обжигает раскинувшаяся истина. Это девушка?! Бычок сигареты выпадает из неосознанно разжавшихся пальцев, а сам Сэн сильнее вжимается в пыльную бетонную стену. Его взгляд блуждают по незнакомке, а мозг с удвоенной скоростью старается анализировать полученные данные и взвесить все риски.
А тем временем невысокая съежившаяся фигура была все ближе. Ветер развивал ее слегка вьющиеся волосы и лоскуты рваной одежды. Но что было еще более удивительным так это то, что девушка с ног до головы была покрыта кровью. И это были не засохшие подтеки, это были еще свежие слегка блестящие мазки. Она двигалась медленно, пошатываясь из стороны в сторону, а ее глаза с европейским разрезом смотрели в никуда. Митсуджи многое поведал в этом городе, но такое встречал впервые. В его голове сразу же возникла целая куча вопросов, а любопытство стянуло мышцы в районе диафрагмы. Когда-нибудь оно меня погубит! - промелькнуло в его голове вместе с тем, как японец сделал шаг из своего укрытия.
-Эй. С тобой все в порядке? Может тебе нужна помощь? -

Отредактировано Gazelle (2015-03-26 23:19:55)

Поделиться32015-03-27 00:15:36

Автор: Lydia Martin
Gone.
Зарегистрирован: 2015-02-19
Приглашений: 0
Сообщений: 1119
Уважение: +124
Провел на форуме:
7 дней 9 часов
Последний визит:
2021-05-03 02:35:44

Ветер всегда был ей к лицу.
Босыми ногами по белоснежным хлопьям, кружа в зимнем танце, вальсируя на свой лад, не чувствуя холода. Руки раскинуты в стороны, словно крылья. Она охвачена порывами ветра, который сегодня в роли ее личного кавалера. Она не видит ничего вокруг, только хрустальные снежинки путаются в рыжих волосах и замирают - утонченное, искусно выполненное украшение, которое стоит носить аккуратно и обязательно с достоинством.
Ручная работа и только для тебя, рыжая.
Девушка продолжает кружиться, смеясь, сбивает снег ногами. Светло-голубое, короткое платье, юбка солнышком - одежда не по погоде, не к месту, не вовремя, как и ее поведение.
Но кому какое дело до безумной, вальсирующей с ветром?
Зеленые, с вкраплениями янтаря, глаза искрятся весельем. Зрачок, почти во всю радужку, выдает возбуждение. Сердце в груди колотится маленькой птицей, но рыжая не останавливается ни на секунду, словно от этого зависит, как минимум, ее жизнь.
Солнечные зайчики скользят по едва заметным веснушкам на белой коже, свет слепит, но ей всё равно: она танцует, ловит снежинки пухлыми губами, запрокидывая голову назад и кружится, кружится в своем зимнем танце.
"Беги, Лидия, Беги!"
Стеклянный шар идет уродливыми трещинами - змеями, и они расползаются по всей поверхности. Треск - шар разлетается на фрагменты ее жизни, растворяясь в пустоте, теряется в самой глубине ее сознания, запечатывая тайны под такой замок, ключ к которому не подобрать даже ей.
"Беги..."

Пепел.
Пепел вместо снега оседает на растрепанной рыжей копне. Волосы блекнут, как на старой, выцветшей фотографии, которую она хранила столько лет в своем альбоме.
Больше ничего нет.
Неестественно белая кожа кажется болезненной и серой, как у покойника. Глаза безумного загнанного зверя, который вырвался на свободу и не намерен возвращаться в клетку, смотрят только перед собой, выхватывая каждую проскальзывающую мимо тень. Губы кривятся в подобие улыбки, выдавая вместо нее оскал.
Два выстрела, не больше, и оба достигли цели. Чужая кровь брызгами на щеках, будто выполненная кистью художника, завершающего картину парой уверенных мазков. Она даже не моргнула, когда сломала руку третьему, выворачивая сустав под неестественным углом и слушая хруст костей. Ее дыхание не сбилось, когда она заставила противника упасть на колени и склонилась к нему, чтобы одним движением свернуть ему шею.
А после, как ни в чем не бывало, она обшарила карманы "охотника", забирая с собой обойму для пистолета и нож.
Еще две цели до свободы.
"Беги."

Скажи, что ты обнимешь меня
в прекрасной жизни после смерти.
Сегодня ты не должен умирать один
Я найду тебя в горящем небе
Где твой разум осыпает пепел.

Закатное солнце перезревшим яблоком скользит по желтому горизонту, его свет слепит глаза, но девушка продолжает идти.
Разрушенный город встречает руинами, трупным запахом и пылью. Но ей плевать. Рыжая смотрит вперед, бездумно шагает босыми ногами по острым камням. Ничто не имеет значения. Нет, она чувствует боль, но то, что творится внутри, перекрывает все внешние факторы, делая их... неважными. Нет холода, страха, ничего нет, только пульсирующая мысль: "Выжить и бежать".
Бежать она больше не могла, оставалось идти и жить. Жить. Обещание, данное человеку, имени и лица, которого она не помнит. Она даже не помнила, как обещала, просто знала, что должна.
Холодный ветер бесцеремонно треплет длинные рыжие волосы, путая еще сильнее, закат окрашивает их алым, в контраст с белой кожей, покрытой свежей кровью тех, о ком она забыла. Девушку покачивает из стороны в сторону, сейчас ее вряд ли можно отличить от тех "мертвецов", шныряющих по руинам, кто ищет очередную порцию "белого яда" или смерти, что, впрочем, одно и то же. И только ясный, открытый взгляд зеленых глаз и крепко зажатый в ладони пистолет буквально кричат о желании жить.
Жить любой ценной.
Потому что должна.
Не стало времени: оно рассыпалось золотистым песком и ускользнуло сквозь пальцы. Оно просто исчезло или осталось где-то там, откуда пришла рыжая.
Девушка ловит себя на мысли, что не знает, откуда идет, как долго и главное - куда?
Невольный смешок, и глаза предательски жжет от подступающих соленых слез.
Она даже имени собственного не помнит.
Что бывает с человеком, которого враз лишили памяти? Стерли все, что было дорого, имело значение, придавало смысл жизни, все, что согревало душу и дарило тепло? Что с ним станет, если в одночасье забрать все? Что остается?
В ее случае - инстинкты, интуиция и эмоции. Инстинкты заставляли делать все, чтобы выжить, интуиция диктовала идти, а эмоции... Злость, она заполняла каждую клеточку ее тела, ядом просачивалась по венам к самому сердцу, подогревала и не позволяла поддаться усталости, голоду или взять страху вверх. Злость и чувство предательства заставляли продолжать бороться. Она не помнила с чем, для кого, почему, но ощущение правильности того, что чувствовала, давало силы идти вперед. Почему-то казалось, , что она доберется до намеченной цели, какой бы она не была.
Солнце почти скрылось, уступая беспроглядной ночи. Удивительно - не было ни облачка, но небо оставалось пустым и безжизненным. Время остановилось.
Девушка глубоко вдыхает, морщится от боли, доносящейся с правой сторон.
- Хм...
Ее одежда разодрана в клочья: серая, грязная, в темноте девушка бы сошла за безликую тень, мимо которой можно было пройти и не заметить... Но выдавали волосы. Даже осыпанные пеплом, они оставались рыжими.
Девушка останавливается, впервые за последние несколько часов и бегло ощупывает себя свободной рукой везде, где может дотянуться. Тело отзывается ноющей болью, но никакого намека на воспоминание, откуда она все это получила.
-Эй. С тобой все в порядке? Может тебе нужна помощь?
Голос.
Голос заставляет вздрогнуть и крепче сжать оружие.
Незнакомец вышел словно из дымки вечернего города. Безумец, по-другому не скажешь. Он смотрит прямо, в глазах искорка любопытства - так неуловимо знакомо, что сердце сжимается и пропускает пару ударов. Японец что-то говорит, рыжая слушает, но не слышит. Парень делает к ней шаг, он не вооружен, не опасен. Он подходит ближе, ступая неуверенно, словно раздумывает, стоит ли игра свеч. Рыжая замирает, готовая сорваться в любую секунду, чтобы напасть.
Полоснув взглядом по незнакомцу, словно когтями, тут же криво улыбается, направляя на него дуло пистолета.
Злость... и надежда?
Оглушительный выстрел рвет тишину, разбивает мнимый покой на тысячи осколков витражного стекла. Уши ненадолго закладывает. Кажется, что от выстрела - такое бывает с непривычки, хотя за сегодня этот выстрел не был первым. Девушка щурится дикой кошкой и немного наклоняется вперед. Старается сфокусировать рассредоточенный взгляд, выхватывая из серых теней и руин силуэт незнакомца.
Вдох.
Она дрожит. Слабость разливается холодом по всему телу, парализуя.
Промахнулась.
Всего за долю секунды до того, как нажать на курок, она увидела "это" в его взгляде... принятие, желание умереть...
Нет, не так... так не должно было быть.
Успела отвести руку в сторону.
Показалось? Видение? Совсем ненадолго... словно чьи-то призрачные руки коснулись ее запястья, сжимающие пистолет, а голос совсем рядом произнес настойчивое: "Нет".
Промахнулась.
Девушка выдыхает разгоряченный воздух и медленно закрывает глаза.
Оружие с глухим стуком выпадает из ослабших пальцев, она делает еще ровно два шага, упрямо поджимает обветренные губы и смотрит на парня.
- Дурак, - произносит одними губами, прежде чем тьма накрывает с головой, отправляя в долгожданный отдых.
Падая, рыжая не чувствует боли. Может, наконец, умерла, а руки, заботливо поймавшие в последний момент и тепло чужого тела - всего лишь показалось? Опять?
Мягкий голос что-то шепчет, щекоча горячим дыханием ухо, кто-то сильней прижимает ее к себе и пахнет цветами. В этом прогнившем, ожесточившемся мире, заполненным смертью и отчаянием, сейчас пахнет цветами и снегом.
Зима всегда была ему к лицу.

Отредактировано Lydia Martin (2015-03-31 17:59:48)

Поделиться42015-03-28 01:12:47

Автор: Alice Liddell
Madness is a place
Зарегистрирован: 2014-11-24
Приглашений: 0
Сообщений: 3886
Уважение: +330
Пол: Женский
Возраст: 33 [1990-09-16]
Провел на форуме:
1 месяц 7 дней
Последний визит:
2020-11-26 19:09:09

приквел - Белая комната
Апокалипсис... Конец света... Пф. Людская жадность и глупость - и больше ничего. Ах да, еще – много атомных бомб и ядреных ракет.
Повезло немногим. Остаться на плаву повезло еще меньшему числу людей. При том "на плаву" - как и буквально - на лайнере, так и фигурально - не пасть на самое дно нового, с позволения сказать, общества.
Элис повезло еще в самом начале не оказаться ни в одном из эпицентров взрывов, коими стали столицы и крупнейшие города по всей планете, и выжить.
Но пойдем по порядку.
Кузина тети Нан оказалась племянницей крестного отца, курирующего Палермо, а негласно - всю Сицилию. Франческа - эффектная женщина без возраста, с копной черных волос и светло-карими глазами, наказавшая называть ее не иначе, кроме как Францы - приняла девочку, как родную, в первый же день записав ее в школу искусств, а во второй представив консильери "семьи" и одному из капо, который по совместительству оказался еще и ее любовником. Но это лирика. Главное, что они, не смотря ни на что, действительно взяли Лидделл под крыло, обучив всему, что ей было интересно и нужно для работы наемницей. Так что через полтора года она уже не только отлично рисовала, но и была неплохим хаккером, ловкой воровкой, отличным киллером и, благодаря внешности, толике обаяния и способности к языкам - хорошей разведчицей.
Европейские языки давались ей действительно довольно легко, даже русский, поэтому за первые полгода "работы" она знатно покаталась по Европе, Америке и Мексике, успешно выполнив более пятидесяти заказов "семьи". Она работала с энтузиазмом, быстро и качественно.
Потом Францы настояла на том, чтобы "девочке дали отдохнуть". И ее отправили в отпуск в Японию, в Киото. Марио - тот самый консильери - впечатленный и довольный успехами свежепринятого члена семьи, посоветовал Элис одному из своих знакомых, как "действительно хорошего специалиста". Не будем уточнять, какую ступень этот знакомый занимал в одном из крупнейших группировок - просто отметим, что далеко не самую низкую, и что отпуск удался. Правда, выяснилось, что азиатские языки даются девушке гораздо хуже. Но это не помешало ей закрыть еще несколько контрактов на территории Китая и Северной Кореи.
А потом случилось это.
Элис вновь была в отпуске. Вновь в Японии. На этот раз - в Токио. Простенькое, на пару дней, дельце в Синдзюку - не в счет. Но именно то, что в жилой высотке, в котором обитала цель, был лифт, и что квартира этого самого объекта располагалась на одном из верхних этажей, спасло ее. Девушка уже спускалась вниз, закончив работу, как свет вдруг, моргнув, погас, кабина сорвалась вниз и, пролетев оставшиеся до первого пять этажей, затормозила, останавливаясь. Грохот, скрежет и звон, сопровождавшие падение, на какой-то момент оглушили. Пришла в себя Элис на усеянном осколками зеркал, осыпавшихся со стен, полу накренившейся кабины. Электричества не было. Как, впрочем, и сигнала сети на телефоне.
Мысли о землетрясении или каком-либо «взрыве газа» ушли чуть позже, когда она уже выбралась из кабины через люк в потолке и, кое-как пробрались сквозь завалы, оказалась...на улице. Это точно не было ни природной катастрофой, ни локальным взрывом. Это был Ад. Как будто она снова вернулась в свои галлюцинации. Вот только все это было реальностью. Жестокой и крайне мрачной. Но она не зря выжила и выбралась тогда. Курс выживания на полигоне галлюцинаций сроком в десять лет просто так не проходит. Как и обучение у капо сильнейшего мафиозного клана Италии. Поэтому вся эта разруха и трупы, усеивающие все вокруг, шокировали ее, как... Да никак не шокировали. Она видала и похуже. Пусть то и не была реальность. Не важно - с наступлением конца света границы сильно размываются, при том - как реальности, так и дозволенного. Но этап помешательства на грезах давно прошел. Справку, правда, она так и не получила, но может это и к лучшему в данной ситуации. Рухнувшая крыша съехать не может, как говорится.
Ей повезло не только выжить при взрыве, но даже особо не пострадать. Несколько порезов от осколков и ими же разорванная кое-где одежда уж точно не в счет. Как и тот факт, что она второй раз за свою жизнь потеряла всех родных. Это было не менее шокирующе, чем в первый раз. Но прагматизм и желание жить пересилили горе.
Правда о случившемся открылась Элис несколько дней спустя.
Первым делом, после того, как выбралась из разрушенной шахты лифта, она направилась в ближайшую аптеку - нужно было вынуть осколки из ран, промыть их и перевязать. Хорошо еще, что спина не пострадала, иначе это прибавили бы ей проблем. Затем она добралась до отеля, в котором остановилась на время завершения дела, надеясь, что сможет найти чемодан с амуницией. И ее надежда оправдалась. Она снимала угловой номер на втором этаже, выше ей не было нужно. И, не смотря на то, что внешние стены обвалились, девушка смогла откопать в стенном шкафу оба свои чемодана, несказанно этому обрадовавшись. Еще она была почти безумно рада уцелевшему душу, пока еще даже с нормальным напором чуть теплой воды. Освежившись, переодевшись и собрав в рюкзак документы, запасной комплект одежды, белья и несколько запасных обойм, экипировалась двумя пистолетами в наплечной кобуре, надежно скрытых под курткой, и набором метальных ножей в голенищах сапог и на поясе. Элис с тоской закрыла в кейсе ноутбук, разобранную снайперскую винтовку и еще несколько пистолетов и ножей, - да, и в отпуск нужно отправляться готовой к войне, - понадеялась, что если его и найдут здесь - открыть не смогут. По крайней мере, без инструментов не смогут.
Она опустошила мини-бар и отправилась на разведку по соседним номерам - нужно было найти приемлемое место для ночлега. Ей не снилось тогда ничего. Просто, опустившись на кровать в одном из более-менее уцелевших номеров, она включилась на восемь часов и так же просто включилась. Перекусив снедью из очередного мини-бара, она прихватила свой рюкзак и отправилась на разведку. Примерно так она перебивалась еще пару дней, пока не добралась до порта. Там она с удивлением обнаружила выживших и огромный лайнер у берега. Попытки выяснить, что происходит, успехом не увенчались - языковой барьер оказался непреодолим. Уверенная, что не может здесь абсолютно никто не знать английского, она честно попыталась расспросить людей, но те...не шли на контакт. Один мужчина с перевязанной рукой даже оттолкнул ее. Если честно, останавливало Элис, чтобы приложить этого осла лицом о набережную, только его ранение. Но вот высказать все, что она думает о японцах в целом и об этом конкретном японце в частности - вот тут уж она развернулась по-полной. Наверное, даже подсознательно понимая, что ее никто не поймет, а если и поймут - ответить за свои слова она сможет. Однако в самый разгар этой безусловно содержательной и конструктивной интернациональный беседы вмешался какой-то парень, буквально вклинившись между...разговаривавшими на повышенных тонах, сказал что-то японцу, что тот отвалил, мигом ретировавшись из поля зрения, а потом уже повернулся к англичанке, сказав на довольно чистом английском, чтобы та пока держалась рядом.
Сэн - этот самый парень - оказался ее ровесником, учившим английский до того, как пошел в армию. Чуть позднее, устроившись на каких-то ступенях, он и рассказал ей кое-что о себе и о том, что произошло в мире. Они сошлись во мнении, что пока им лучше держаться вместе.
А дальше...дальше было непросто, конечно же. Но знание японского она точно подтянула. Неоднократно за тот год с небольшим, что они прожили вместе, они друг друга чуть-чуть не убили. Но "почти" ведь не считается, не так ли?..
Они жили в найденной Сэном чудом уцелевшей квартире на третьем этаже одного из полуразрушенных жилых зданий. Элис перенесла туда свой уцелевший арсенал. Почти гнездышко. И Сэн оказался действительно неплохим парнем. Даже хорошим. Хотя периодически он был просто невыносим.
Как в тот раз, когда они...расстались. И не виделись больше полугода.
Люди пытались осознать произошедшее. Что мир практически уничтожен. Многие потеряли всё. Многие потеряли всех. Большинство сходили с ума в своей параноидальной жажде выжить, убивая других совсем немногих. Они - выжившие - постепенно стекались в разрушенный Токио, надеясь найти там...людей. Несчастные социальные существа. А ведь еще и преступность со стажем не дремала. Были тюрьмы, в которых остались выжившие, и далеко не охранники.
Конечно же, были и представители власти. Сначала они были все только на лайнере, постепенно занимая побережье. А потом появилась и триада. Группа, удачно подгадавшая момент и взявшая шествие над ожесточившимися, сходящими с ума людьми. Триада заявила о себе, ставя себя на один уровень с властью лайнера. И у них получилось. У них было, что предложить. При том - и людям на лайнере, и остальным выжившим.
И вот тут-то Митсужи и Лидделл кардинально разошлись во мнениях: он был уверен, что им лучше оставаться на месте и никуда не ввязываться, а Элис настаивала на присоединении к мафии. Пусть это была уже далеко не та "семья", но она знала, по каким правилам и понятиям там живут. И ей было необходимо что-то делать. Применять свои знания и умения. Когда выживание становится рутиной - нужно чем-то себя занимать, кроме поиска пропитания и медикаментов, отбивания от больных ублюдков в процессе, практики языка и секса.
И она ушла. Без претензий, без обид. Она просто ушла.

Пробиться в костяк триады было не сложно. Тем более что некоторые из тех знакомых "семьи", с кем она успела познакомиться в процессе своих отпусков, выжили. И более того - заняли главенствующее положение. Конечно, без "презентации силы" не обошлось: несколько сломанных рук, разбитых носов и глубоких нокаутов - и она стала одним из боевиков триады. Правда ломать руки и вообще - отбивать всяческие посягательства на свою...персону девушке пришлось практически ежеминутно. Ведь выживших девушек-киллеров осталось, мягко говоря, немного. А уж если учесть ее выделяющуюся европейскую внешность... Зато было не скучно. Плюс они помогали людям, переправляли их на лайнер, набирающий обслуживающий персонал, гарантируя всем отозвавшимся крышу над головой и питание. А может даже кому-нибудь повезет выслужиться и стать одним из элиты.
Были и те стороны, которые Элис не особо радовали. Например, наркотики, которые триада распространяла. Девушка сразу категорически отказалась иметь с этим дело, поэтому она занималась только переправкой желающих на лайнер, да...выступала на арене. И даже имела там некоторое подобие популярности, потому что ее - миниатюрную англичанку с милым личиком - выбирали чаще других членов группировки. Против убийства этих ходячих трупов она ничего не имела. Ей казалось, что у каждого из тех одичавших бедолаг, охочих до дозы, перед самым концом в глазах проскальзывала искорка облегчения и почти счастья.
А может и не казалось. Кто знает.
Примерно через полгода Элис поставили негласным координатором мелких группировок. В ее обязанности входили набор людей в них, распределение по территориям, сбор отчетов и передача сведений "наверх". Но основной ее задачей было держать их всех в узде. Черт знает, как она с этим справилась. Может репутация, заработанная за полгода, помогла. Может - ловкость и отточенные навыки. Но в конце того первого дня на "новой должности", она бездумно брела по городу, почти отдыхая. И случайно столкнулась с Сэном.
...в общем, с тех пор они иногда пересекались, или Элис сама заглядывала к нему. Обычно, в связи с тем, что парень опять убил кого-то из ее боевиков. Неплохих боевиков, которые были на вес золота. А он его взял - и убил. Девушка, конечно, отводила масштабные патрули от места, где было убежище Сэна, либо посылала туда кого…по-паршивее. Но она была далеко не всесильна... И каждый раз просила его не. Убивать. Ее. Специалистов.
Можно не упоминать, что в ответ она слышала только какие-то нелепицы в оправдание, приправленные хитрющими улыбками?..

...вот и сейчас Элис шла с очередного рейда, отослав всех в штаб.
Одна группа не вернулась. Вся. Десять человек.
Неужели Сэн настолько по мне соскучился... - с толикой сомнения прикидывала девушка, ловко забираясь по камням на третий этаж. - Может он их всех просто по-вырубал, и через пару часов они придут в себя и побредут в штаб?..
Искать их сейчас она все равно не собиралась. Делать ей больше нечего. А вот разобраться в очередной раз с одним японцем не помешает.
Однако стоило ей забраться в квартиру, как явно неподалеку раздался выстрел, привлекая внимание девушки.
____________________
Одежда/С собой: черные узкие брюки, черные сапоги, темно-синяя футболка, сине-черный шарф-арафатка (использует периодически, как маску), черная кожаная куртка; фонарик в кармане; часы и длинная прочная цепочка на левом запястье, резинка для волос - на правом; сзади, прикрытая курткой, кобура с береттой; охотничий нож на бедре; по метательному ножу в рукавах и в голенищах сапог; волосы распущены.

Поделиться52015-04-01 17:02:18

Автор: Harley Quinn
слушающая предсмертные стоны
Зарегистрирован: 2015-02-28
Приглашений: 0
Сообщений: 1116
Уважение: +206
Провел на форуме:
10 дней 23 часа
Последний визит:
2016-01-06 15:13:46

в евангелии сказано: "истина сделает вас свободными".
не верьте.
порой истина закрывает дверь в камеру и запирает ее на тысячи засовов.

Наступила весна и, вместе с пришедшим теплом, город заполнился запахом трупных разложений. Гниль была везде. Едкая и вязкая, она забиралась даже в самые укромные закоулки города. Хотя нет, Токио к тому моменту уже нельзя было назвать городом. Он был ареной для выживания.
Сначала все было не так плохо. Когда первый шок спал, люди стали сбиваться в небольшие кучки. В то время воды и еды было еще много. Выжившие старались помогать друг другу. Появилось новое общество стремившееся к равенству. Но мы ведь люди, мы не можем быть равными. Мы всегда будем делиться на тех, кто управляет и тех, кем управляют. Конечно, правительство не дремало. Я хорошо помню тот момент, когда в порт прибыл огромных размеров лайнер, который все между собой называли "ковчег". Они твердили нам, что на этом спасительном корабле есть место каждому, что нам стоит только немного подождать, и каждый сможет подняться на борт, только сначала нужно собрать как можно больше запасов. Как же все мы были глупы. Наши глаза застилало дикое желание вновь примерить на себя иллюзию прежнего мира. Но самое страшное в этом было то, что ведомые этим пламенным желанием, люди вновь стали убивать друг друга. Вырывать запасы у тех, с кем они еще вчера спали плечом к плечу и укрывались одним одеялом, нести их к кораблю. Это начало быть похожим на соревнование кто принесет больше. Однако, никто так и не смог даже на миллиметр приблизиться к этой неуловимой мечте.
А потом появилась причина. Началась эпидемия. От постоянного вдыхания трупных газов, у людей начали появляться гнойники на коже, повышение температуры, лихорадка и, в конечном итоге, еще больше трупов. Не стоит говорить о том, что теперь всем стоило забыть о возможной спокойной жизни в теплой каюте, в которой бы была небольшая, но мягкая и чистая кровать, душ и шкафчик с разноцветными корешками книг. Все это было в прошлом.
Люди вновь столкнулись с обманом, снова глотнули разочарования. И вот тогда начался второй круг ада.
— — —

— — —
Глупо. Думать о ком-то другом - это так чертовски глупо с его стороны. Прошло пять лет, а он так и не смог избавиться от чувства вины. Его не было рядом тогда, он не сними сейчас. Сжимает ладони в кулаки, впивается ногтями в собственную кожу, причиняет себе боль. Незнакомка кривит губы в усмешке и направляет на него пистолет. Все тело сводит судорога, заставляя юношу замерить на месте. Карие глаза смотрят в темноту дульного отверстия, а время вокруг них замирает. Сейчас? Словно в замедленной съемке, Сэн видит слегка дрогнувшую руку, курок спущен, пуля выпущена. И на мгновение вся тяжесть реальности сползает с его тела. Легкость, эта заветная и такая долгожданная легкость. То, чего он так давно ищет, то, к чему он так стремится. Он уже чувствует привкус свободы, но нет, его время еще не пришло. Натренированное тело, двигающееся в резонансе с желанием, изворачивается в последний момент и пуля проносится мимо. Время снова набирает темп и идет своим чередом, а реальность вновь обрушивается на его плечи невидимым грузом, выбивает весь воздух из груди прямым и точным ударом под дых.
почему ты так силен? почему ты никак не подохнешь?
все просто. вы хотите жить и боитесь последствий неудачи, а я хочу умереть.
Девушка теряет сознание и оседает на разрушенный асфальт, она больше не опасна, но рука японца все же тянется за охотничьим ножом. Сэн не любит огнестрельное оружие, он предпочитает отнимать жизнь собственными руками. Прямой контакт, прямое соприкосновение, больше шансов на проигрыш. Выстрел был слишком громким, могут нагрянуть нежданные гости. Ногой он ударяет по женской руке, выбивая из ее пальцев рукоять пистолета. Грубо, но стрелять в него тоже был не самый дружелюбный поступок. Кто же ты? И может быть стоило пройти мимо, стоило идти своей дорогой, ведь понятно - эта девушка не из тех, кому нужна помощь. Но что-то не позволяет уйти. Глаза, ее взгляд. Рассеянный и затуманенный, ее негромкий шепот, растворившийся в завывании ветра. Митсуджи не склонен к помощи тем, кто в него стреляет, но она. Юноша садится на корточки и вглядывается в бледные черты лица, скрытые за кровавыми разводами. Не ее кровь, она кого-то убила. Намеренно? Защищалась? Огрубевшие пальцы тянутся к спутанным волосами, аккуратно убирают пряди, что путаются в длинных ресницах ее закрытых глаз. Женское лицо кажется таким юным - эта мысль заставляет содрогнуться. Он прикрывает глаза и видит лицо сестры. Видит как она взрослеет. Видит ее ровесницей этой спящей леди. У нее отняли жизнь, так почему он должен дарить продолжение жизни кому-то другому? Эгоистично? Да, но в этом мире все эгоисты. Сэн поднимается на ноги и двигается прочь. Один шаг, второй, третий - он считает их, чтобы не думать о чем-то другом.
Сээээээн...
Детский веселый крик, полный любви и обожания. Он звенит в его ушах, он заставляет остановиться.

Нас могли спасти, но никто этого не сделал. Мы кричали и умирали под завалами, но на наш крик никто не пришел. Она кричит, ты не слышишь? Она кричит и просит о помощи. Не будь таким, как они. Будь иным.
Спаси ее, Сэн.

На смежной улице раздаются голоса. Смех и бурное обсуждение. Они еще далеко, но они идут сюда. Запас времени на исходе, ему нужно решать. Быстро и уверенно. Колебания непозволительная роскошь, ведь на кону стоит ее жизнь. Сэн оборачивается и смотрит на незнакомку. Смотрит на ее сжавшееся тело, даже в бессознательном состоянии она старается защититься. Смотрит на ее израненные камнями босые ноги. Должен ли он подарить ей жизнь? Должен ли он пожертвовать всем, что у него есть сейчас, ради этой девушки? Должен ли он самолично разрушить свое затянувшееся одиночество компанией европейки, которая пыталась его убить. Давай, Сэн. Ты же устал от всего, может она сможет подарить тебе то, чего ты так жаждешь. Сделав еще один глубокий вдох, юноша делает окончательный выбор и кивает. Пути назад нет. Голоса все ближе, но они уже не волнуют. Он готов драться. За нее, за себя. За свою смерть, за ее жизнь.

На войне наступает момент, когда надо переступить последнюю черту. Эта черта отделяет то, чем ты дорожишь, от того, что требует от тебя война. Если он не сможет переступить эту черту, война будет окончена, и он проиграет.
Его сердце - война. Их лица - поле боя.

длинными ночами ему снится холод серого, расчерченного белыми полосами, асфальта под обнаженными лопатками. его глаза утопают в голубизне ясного неба. его грудная клетка равномерно вздымается вверх, вниз. он спокоен и умиротворен - дошел до высочайшей точки равнодушия. а вокруг него бродят птицы-падальщики. они важно кружат вокруг него, цокая острыми когтями по бетону, сокращая расстояние до своей жертвы. подходят вплотную, вонзают свои изогнутые клювы в его плоть. он не видит своей крови, он не чувствует, как очередной шмоток его мышц отрывается от костей, чтобы раствориться во всеядных желудках. он просто знает, что растворяется. рассыпается на куски.
просыпаясь, он не кричит. не вскакивает с кровати, не обливается холодным потом. его сердце не пускается в бешеный галоп и не пытается вырываться из своей реберной клетки. он дышит ровно и размеренно. вот только боль, что он не чувствует во сне, становится реальным пульсирующим гейзером, вместе с краснотой засохшей крови под ногтями и рваными полосами на груди, руках, спине, шее. это его наказание.

Скажи, наша встреча была уготовлена нам судьбой? Я не думаю, что я смог что-то дать тебе, когда ты подарила мне часть меня самого. Ты была той, кто вскрыл мои раны, выпустил гной и нанес на них рисунок из рваных неаккуратных стежков. А еще ты была чертой, тонкой, аккуратной, но пульсирующей. Чертой, которая пролегла в моей душе под словом "одиночество". Ты бурлящий вулкан, я холодное горное озеро. Тебе нужно выплескивать свои эмоции, мне нужен штиль и спокойствие, которые поглотят меня с головой. Ты убивала ради своего удовольствия, я нес смерть только ради своей защиты. То, что мы разные, мы поняли сразу, но, вынужденные учиться приспосабливаться к новой реальности, мы держались за руки друг друга.
Я помню яркое горячее пламя, которое поглощало собой лица моих родных. Как оно играла в твоих равнодушных глазах. Ты держала горящую фотографию двумя пальцами, словно она была чем-то отвратительным, чем-то грязным. Мне тогда впервые хотелось тебя убить. Погрузить свои руки в твое вспоротое тело и вырвать еще бьющееся сердце. Ты делала мне больно, так почему я не могу сделать это в ответ?
- Ты должен отпустить их, Сэн. Они остались в прошлом, а ты здесь. Отпусти их, только так ты сможешь выжить. Сможешь двигаться дальше... - Ты хотела еще что-то сказать, но я не дослушал. Сорвался с места, запуская пальцы в твои длинные волосы и направляя твою голову на встречу с бетонной стеной. Во мне была злость, в тебе было.. я не знаю что в тебе было, но оно заставляло тебя впиваться в мое тело зубами. Мы не жалели друг друга тогда, но все равно дрались не в полную силу. А после мы лежали на холодном полу, тяжело дышали и смотрели в глаза.
- Тебе стало легче?
- Да, а тебе?
Ты кивнула и растянула свои губы в улыбке, так сильно, так завороженно, что капелька алой крови выступила из нанесенной ранее раны. Я протянул свою руку и аккуратно растер ее большим пальцем, чтобы после попробовать ее на вкус.
Той ночью, держа тебя в своих объятиях, мне впервые не снились кошмары.
...а потом ты ушла.
— — —

— — —
Сэн удобнее перехватывает тело девушки и продолжает идти. С такой ношей тяжело передвигаться, тяжело скрываться, но эту часть города он знает как свои пять пальцев, так что добраться до своего дома ему удается незамеченным. Как только японец переступает невидимую линию своей территории, скопившееся напряжение отступает. Здесь ему никто не ровня. Каждая стена, каждая крыша - они исследованы до нельзя. В каждом углу припрятано оружие, под каждой насыпью сухих листьев припрятана ловушка. Его дом - его крепость. Только один человек может тут выжить - она.
Митсуджи поднимает глаза на фигуру в тени и слегка закатывает глаза. Этот день явно хочет свести его с ума. Он столько времени жил спокойно и тут на него свалилось сразу столько всего. Его спокойствие разлетелось на части, а бурлящий мир так и грозится затянуть в свою пучину. Но почему именно сейчас? Может время пришло? Пора вырваться из своей скорлупы и уверенно встретить новый день, в котором уже не будет все как прежде.
-Что ты тут делаешь? Соскучилась? Или у тебя ко мне какое-то дело? - Сэн равнодушно проходит мимо своей гостьи и продвигается вглубь разрушенного дома. Сегодня ясное небо и свет луны, что проникает сквозь пустые оконные рамы, позволяет уверенно ориентироваться в темноте. Добравшись до одного из дверных проемов, где раньше находилась комнатка коменданта здания, Митсуджи аккуратно опускает свою ношу на старый пружинистый матрас. Мышцы пресса и плеч болезненно ноют от постоянного напряжения, приходится разогнуться и сделать пару движений, чтобы их размять.
-В любом случае, раз пришла, то не могла бы ты мне помочь? Принеси сверху воды и какую-нибудь одежду...- Снова юноша обращается к гостье, но в этот раз уже не язвительно, а устало. Все сегодняшние приключения немного вымотали его. -Пожалуйста, а после я отвечу на любые твои вопросы.-
Элис острит, но все же уходит. И, если честно, от ее язвительности Сэну становится легче. Что-что, а эта девушка никогда не изменяет себе, может именно по этой причине японцу так нравится, когда она наведывается к нему. Она заставляет его улыбаться, нет, чаще, конечно, она его злит и пытается вывести из зоны комфорта, но все же.
Пока Элис ищет все необходимое наверху, Митсуджи достает из рюкзака веревку и аккуратно, но умело, связывает женские руки и ноги. Так надежнее. А после, снова оглядывает ее тело на признаки глубоких ран.
Не может быть! Сэн отбрасывает вьющиеся волосы в сторону и несмело ощупывает женское плечо. Он аккуратно надавливает на прохладную гладкую кожу, на которой еще час назад была неглубокая царапина. Японец точно помнил ее, он еще тогда обратил на нее внимание, но сейчас это место было чистым и ровным. Что здесь происходит? Сняв с себя куртку, Сэн укутывает ей незнакомку, а сам задумчиво рассматривает ее лицо. Краем слуха брюнет слышит, Элис возвращается. Рассказать? Но я не уверен в том, что видел. Однако, Элис может что-то знать об этом. Может это ее ребята сделали что-то подобное? Нет, это слишком рискованно, лучше ей пока что ничего не знать. Надо дать шанс девушке очнуться и все объяснить.
-Спасибо... - Юноша забирает у девушки ее ношу и присаживается на край кровати. Выплескивает немного воды на кусок тряпки и прикладывает ее к грязному лицу незнакомки, аккуратно смывает с ее кожи кровь. Благо, талый снег позволял не волноваться о дефицита воды. -Так что ты тут делаешь?

Поделиться62015-04-08 18:55:46

Автор: Alice Liddell
Madness is a place
Зарегистрирован: 2014-11-24
Приглашений: 0
Сообщений: 3886
Уважение: +330
Пол: Женский
Возраст: 33 [1990-09-16]
Провел на форуме:
1 месяц 7 дней
Последний визит:
2020-11-26 19:09:09

На этаже полу-разрушенного дома было темно и никаких признаков, что "хозяин территории" сейчас дома. Поэтому выстрел немного встревожил - Сэн не любит огнестрельное оружие, и ее ребят он предпочитает вырубать до того, как они начнут палить. Значит что-то могло пойти не так.
Элис так же ловко и тихо, как забралась в квартиру, спустилась вниз, по приземлении сразу вынимая беретту и снимая ее с предохранителя. Врядли кто-то посторонний сможет пройти через дебри, выставленные здесь Сэном, но мало ли что. Держась в тени одной из стен, она аккуратно пробиралась к "границе", определив, что выстрел донесся с той стороны.
Увидев парня, Элис не спешила выходить, разглядывая его ношу, только вновь поставила пистолет на предохранитель и убрала в напоясную кобуру под куртку. Спокойно дождавшись, пока ее заметят, Лидделл привычно съязвила в ответ:
- Я смотрю - ты рад меня видеть.
Она немного удивленно хмыкнула, рассмотрев, наконец, "поклажу".
Где он нашел эту девушку? И чья на ней кровь?
Там, откуда Митсужи ее несет, такие не выживают, а эта дышит, просто без сознания. Да и ран не видно, которые могли бы оставить столько крови. Поэтому Элис чуть нахмурилась, слушая просьбу японца и параллельно прикидывая варианты ответов на ее вопросы, но лишь пожала плечами, соглашаясь на предложенное условия.
- Милая привычка - подбирать европеек, - не удержавшись от шпильки, девушка вышла из комнатки.
Элис испытывала смешанные чувства по поводу того, что Сэн оказался реальным собирателем - "Все в дом" практически его девиз - и хранил все вещи, что девушка здесь в свое время оставила. Но это определенно оказалось удобно. Вот и сейчас: на вскидку размер у этой девчонки такой же, как и у нее самой, поэтому Элис вытянула из ящика шкафа черные джинсы, майку, носки и темно-бордовую толстовку на молнии. В коробках в самом шкафу нашла черные кроссовки. На счет размера обуви она не была уверена на сто процентов, но если что - найдут что-то более подходящее, чем ее собственный тридцать шестой.
Мысли про эти бытовые мелочи спокойно перетекали в более глобальные, типа "Кто она такая?" и "Куда делась моя группа?", пока она искала одежду, укладывала ее в наплечный мешок и, прихватив бутылку воды, спускалась вниз по веревочной лестнице, некогда организованной вместе с Сэном для удобства. Хотя обычно она предпочитала забираться по камням.
- Благо, размер у нас с ней, похоже, одинаковый, - с этими словами брюнетка протянула парню мешок. - Пожалуйста, - кивнула, спокойно и внимательно наблюдая за процессом омовения. - Она ранена? - этот вопрос все же интересовал ее самую малость больше того, что стало с одним из ее отрядов.
- Нет, и это удивительно - все кости целы и нет никаких ран, - действительно с некоторой толикой удивления ответил парень, не отрываясь от своего занятия.
- Да, удивляться есть чему, - задумчиво протянула она. - Чья же тогда это кровь? - вопрос был скорее больше риторическим, но Сэн ответил. И даже поделился кое-чем интересным:
- Я не знаю чья это кровь, но уж точно не этой девушки. Когда я ее встретил, она уже была такой. Брела по улице с пистолетом в руках, - на этом месте Элис перевела внимательный взгляд в профиль парня, ловя каждое слово, - словно в трансе. Я окликнул ее, спросил нужна ли помощь, а она в меня выстрелила, но не думаю, что она действовала осознанно. Ее глаза, она была полностью поглощена инстинктом выжить. Ни больше, ни меньше.
Значит этот выстрел я слышала...
- То есть она в тебя стреляла, а ты решил притащить ее домой? - скорее утверждая, нежели спрашивая хмыкнула Лидделл и под взглядом Сэна примирительно подняла руки: - Хорошо-хорошо, я не спрашиваю, почему и зачем ты это сделал. Скажи мне лучше, не знаешь ли ты случайно, куда подевалась моя группа, проводившая рейд в бывшем Синдзюку?
Сэн прекрасно знал, что на самом деле скрывалось в данном случае под определением "рейд", и ему это не нравилось. Элис это тоже не особо радовало, но этим кретинам надо было куда-то девать лишнюю энергию. Спускать пар, так сказать. Иначе их просто не удержать. Метод кнута и пряника, какой бы пряник, возможно, не показался мерзкий нормальным людям. Но этих самых нормальных осталось...да почти совсем не осталось. В новом мире нормальные долго не живут - либо приспосабливаются, расширяя рамки нормального, либо прогибаются и неизменно ломаются.
- Хм. Я никого не встречал сегодня, кроме нее. Может кто из местных выживших зашел не туда? А может это она, но я в этом сильно сомневаюсь, если, конечно, у нее нет определенной подготовки, как у некоторых, - тем временем ответил Митсужи, косясь на Элис с явным намеком.
- Даже с "определенной подготовкой" одной надо было очень постараться, чтобы что-то сделать именно с этими ребятами. Плюс к тому же - их было десять, - незамедлительно парировала девушка, в голосе которой со спокойствием отчетливо смешались нотки ехидства и некоторой тревоги, потому что если это сделал не Сэн, то у нее оставался еще только один вариант, потому как эту группировку не смогли бы перебить и отчаявшиеся местные. Эта десятка была хоть и приличными отморозками, но силы и умений им было не занимать.
А значит это могли сделать парни Широ или Дая.
...или они решили опять спеться. Чертовы ублюдки, не сидится им все спокойно с тех пор, как меня поставили на территорию...
Мысли о "коллегах" прервала рыжая, похоже начавшая приходить в себя.
____________________
Одежда/С собой: черные узкие брюки, черные сапоги, темно-синяя футболка, сине-черный шарф-арафатка (использует периодически, как маску), черная кожаная куртка; фонарик в кармане; часы и длинная прочная цепочка на левом запястье, резинка для волос - на правом; сзади, прикрытая курткой, кобура с береттой; охотничий нож на бедре; по метательному ножу в рукавах и в голенищах сапог; волосы распущены.

Поделиться72015-05-16 17:40:57

Автор: Lydia Martin
Gone.
Зарегистрирован: 2015-02-19
Приглашений: 0
Сообщений: 1119
Уважение: +124
Провел на форуме:
7 дней 9 часов
Последний визит:
2021-05-03 02:35:44

Я заперта. Я?
Белая комната, слишком белая. Настолько, что режет глаза. До слез, до желания крепко зажмуриться, стереть этот невыносимый, белый свет.
Я... Нет, она, она - рыжеволосая девушка, шестнадцать с небольшим лет, заперта. Юное лицо, алебастровая кожа с выцветшими, едва заметными веснушками, погасшие солнечные поцелуи. Когда-то можно было назвать ее красивой, но сейчас, она была словно старая фотография, которая со временем потеряла часть красок и едва ли передавала цвета оригинала. Только глаза, яркие, живые, горящие зеленым огнем, что потушить вряд ли кто-то осмелится, не сгорев. И волосы, рыжие, непослушные волны пламени - пятно во всем этом царстве болезненного белого.
Она сидит на холодном полу, деревянном и покрытым все тем же чертовым цветом, словно кто-то вознамерился погрузить ее в иллюзию безопасности, чистоты и покоя... которые медленно сводили ее с ума. Рыжая подтягивает к себе ноги и обхватывает руками острые колени, уткнувшись в них носом; смотрит загнанный зверем на стеклянную, обманчиво хрупкую дверь - все, что ей остается, единственная свобода, которая ей действительно подвластна.
Заперта.
Не сбежать, не сломать, не разбить - она пыталась, после этого из ее камеры убрали все, что было не привинчено к полу.
Белое.
Кажется когда-то она любила этот цвет, он не вызывал отвращения и чувства безысходности. Сейчас со всех сторон сквозило пустотой, отчаянием и одиночеством.
Она любила жизнь, но в какой-то момент... накрыло... желание сделать хоть что-нибудь, собраться остатки воли в кулак, задавить панический страх смерти и рвань свои запястья зубами, надеясь, что повезет и истечет кровью раньше, чем ее "спасут".
Почти решилась, но...
Появился Он.
Камера напротив, такая же белая, со стеклянной стеной-дверью и электронным замком, всегда пустовала и в тот день, когда она смогла переступить ту самую черту, перечеркивая обещания держаться до конца, появился Он.
Рыжая никогда не задумывалась, почему передумала, скользила предательская мысль, что просто испугалась, но сама же смогла убедить себя, что все дело в нем. Позовет на помощь, спасут, запрут в другом месте, где точно не окажется больше никого.
Девушка не хотела. Не хотела снова оказаться наедине с Белым, что день за днем вытягивал из нее остатки разума.
Судьба?
Он много говорил, быстро, вечно улыбаясь и перескакивая с темы на тему, вне зависимости от того, отвечала она ему или нет. Он говорил, обо всем, всегда, с ней, аккуратно выманивая загнанного зверя на свет, но не на тот, что их окружал. Солнечный. Настоящий. Тот, которым она его запомнила когда-то.
Со временем Белый перестал резать глаза и сводить с ума шепотом. У нее появился Он - сильный духом, немного дерганый, улыбчивый и...заботливый.

- Ты действительно думала...
- Лидия, Лидия!
-...сможешь сбежать? Пожертвуешь...
- Лидия, слушай мой голос, сосре..
-...мальчишкой ради чего?
-...точься.
- Чтобы спастись там?
- Слушай мой голос, Лидия, сосредоточься...
- Я пристрелю его, ты же знаешь, так что прекрати свои игры и вернись в свою...
- Лидия, все будет хорошо, ты просто должна слушать меня. Слушай мой голос, Лидия.
- Да заткните его наконец!
Рыжая стоит с картой-ключом у запасного выхода. Они смогли, сумели, почти выбрались, но...
Всего один шаг отделяет ее от свободы, той самой, о которой они стали говорить по ночам, мечтая и фантазируя, что когда-нибудь... Она собиралась разделить ее с ним, неважно, что ожидало за стенами лайнера, все, чего она хотела - сбежать, и он, он придумал, сделал все, чтобы осуществить мечту рыжей, рискуя...
- Лидия...
Он.
Он стоит на коленях, тяжело дышит, смахивая кровь с разбитого лица, захлебываясь словами, но продолжает говорить, делает все, чтобы спасти рыжую.
Он всегда много говорил, никогда не замолкал. Говорил, чтобы не сойти с ума, говорил, чтобы спасти ее. Первое, вряд ли удалось, потому что в здравом уме не рискуешь ради девушки, которую знаешь всего полгода, а второе...
Он смотрит прямо перед собой, кажется, что в пустоту, едва ли фокусирует рассредоточенный взгляд, но она знает, чувствует, что Он не сводит с нее глаз и продолжает говорить. Получает пару ударов под дых, задыхается, пару секунд кашляет и продолжает.
Рыжая слышит, слышит каждое слово, они звучат в ее голове, она почти не слышит, видит его голос, скользящий через всю комнату, врываясь в чужие и зажигается своим цветом.
Ярко-красная нить его голоса.
Всего один шаг до спасения, но без него. Она медлит, знает, что теряет драгоценное время, но стоит, как вкопанная, не сможет оставить, не сможет уйти без него.
Она вздрагивает, когда очередной удар прикладом фактически сбивает, заставляя пошатнуться, но он лишь упрямо упирается ладонями в пол и всё так же смотрит в глаза. Фраза одними губами, она не слышит - видит, знает, что он шепчет на прощание и сердце замирает, кажется, не бьется вечность.
- Не надо... - шепчет в ответ, чувствуя, как дрожат собственные губы, искусанные до крови. Она знает, что будет дальше, знает, что он собирается сделать. - Не надо...
- Беги, Лидия!
И она срывается с места. Без колебаний, захлебываясь воздухом. Знает, все знает. Глаза горят, но рыжая не плачет, нельзя - собьет с пути. Она просто не имеет на это права.
Ключ-карта скользит по электронному замку, индикатор на двери зажигается зеленым, выпуская на свободу. Всего шаг, крики позади и выстрел.
Она не видит - знает, и позже, если выберется живой, прорыдает ни одну ночь. Но не сейчас.
Не имеет права остановиться.
Беги, Лидия, - эхом звучит в голове, подгоняя, она не уверена, что голос настоящий, а не результат все же съехавшей крыши.
Еще немного.
Эй, Лииидия, пообещай мне одну вещь.
М?
Если будет выбор, ты послушаешь меня и без колебаний сделаешь, как я скажу.
Ты о чем?
Просто пообещай.
Ну ладно, обещаю.
Вода пронизывает холодом до самых костей, вода проникает в нос, рот, заполняя легкие, но ей не страшно.
Пообещай выжить.
Обещаю.
Тьма.
Рыжая открывает глаза, смотрит на серое небо и садится, тут же заходится в сильном кашле, выплевывая воду. Ее трясет, но не от холода, последнее воспоминание о Нем скользит холодом по сознанию и стирается криком, рвущим душу на мелкие лоскуты.

Крик разрезает повисшую на несколько секунд, тишину в комнате и фактически сразу обрывается. Сухая ладонь накрыла рот девушки, заглушив внезапный порыв "пригласить "незваных гостей на огонек. Рыжая широко открывает глаза и несколько раз моргает, смахивая выступившие слезы, не понимая, с чего вдруг плачет, а главное, почему не может пошевелиться. Брови почти сходятся на переносице, выдавая крайнюю степень задумчивости и озадаченности, а после взлетают вверх, ярко выражая полное недоумение и шок.
Но взгляда от незнакомца не отводит, смотрит в глаза, пристально, словно пытается дотянуться до его души.
Он что-то говорит и Лидия не сразу понимает, что парень спрашивает на японском. На просьбу не орать, и тогда он уберет руку, рыжая лишь неуверенно кивает и шумно выдыхает, когда незнакомец выполняет обещание.
Рыжая медлит несколько секунд, переводя взгляд с парня на девушку, которую сразу не приметила - та стояла, словно тень, не шевелилась и не менее заинтересовано наблюдала за ней. Рыжая зябко ведет плечами, борясь с дрожью во всем теле. Она прислушивается к себе и понимает, что замерзла и голодна, но более никакой информации на свой счет или ее "надзирателей" не поступает.
- Я... Привет, - девушка нахмурилась, и нервно закусывает нижнюю губу, начиная ее жевать. Кажется, она все время так делала, когда нервничала, а еще прядь, наматывала рыжую прядь на палец.
- Вы кто? И... - она замолкает, переводя откровенно растерянный взгляд с одного на другого. - И что я тут делаю? И где - тут? Где я? Зачем... - она дергает руками и только сейчас понимает, что связана, надежно и очень крепко. - Почему я связана? - непонимание в глазах, сменяется легкой паникой,мелькнувшей на самом дне зеленых глаз.
- Вы меня убьете? - парочка все еще молчит. Рыжая невольно заметила оружие у брюнетки, когда та сделала шаг в ее направление и полы куртки чуть отогнулись, показывая черную рукоять пистолета. Пленница? невольно сглатывает, подгребая к себе ноги и вжимается в стену, стараясь слиться с ней воедино. - Зачем вы меня похитили? У меня ничего нет, я даже имени своего не помню, - продолжает говорить, переходя на шепот и понимая, что с последним точно не соврала, так как действительно не знала своего имени. Говоря на чистоту, она вообще ничего не знала, кроме того, что отлично говорит на нескольких языках и того, что очень хочется есть.
Японец, что все это время внимательно наблюдал, кажется попытался сказать что-то успокаивающее, но рыжая лишь сильнее сжалась, стараясь превратиться в маленькую незаметную точку.