Бежать.
Просто бежать прочь каждый раз, как мир перед тобой начинает меняться...
Как это лучше назвать? Трусостью? Нежеланием принимать действительность? Поиском себя? Итану было откровенно плевать, как назовут его исчезновение новые знакомые и что подумают о нём самом.
Он не хотел оставаться. Не мог.
Внутренний волк выл во всё горло, вздыбливал шерсть на загривке, скалил зубы и отчаянно жаждал оказаться далеко от «Айсберга», за много лиг, петляя меж деревьями, ныряя в густой зелёный полумрак... И – да – парень прекрасно знал, что вокруг сплошная пустыня и полуразрушенные города, где и провиант не достанешь без риска самому стать чьим-то обедом. Знал и о бурях и прочих опасностях, что поджидали неосторожного путника буквально за порогом. Было время послушать о том, что происходит в мире. Пораскинуть мозгами о возможностях, что открывались в зонах карантина. И о возможности стать потенциальным объектом интереса местных учёных-энтузиастов, тоже.
А какие у него вообще были возможности?
После того, как они с Томасом вернулись, как Ньют получил проклятый укус и умудрился выкарабкаться, легче стало разве самую малость. Да, Итан был даже рад выздоровлению светловолосого парня с синяками усталости под глазами. Ему было неожиданно приятно видеть, как из взгляда Томаса исчезает прежнее напряжение. Он даже смог выспаться как следует в тихом углу, и никто не беспокоил его сон. Дело это не меняло - оборотень чувствовал себя чужим в этом месте. Хищником, который забрёл в чей-то дом. Стены постоянно давили на хребет, окружающие нервировали своим поведением. Даже скорее, разнообразием поведения. Они были стаей, объединённой не иерархией или семейными узами. Они доверяли друг другу. Любой пришелец оказавшийся на их территории, был чужим и должен был постараться, чтобы его перестали обходить с опаской. Это чёртово недоверие жгло почище аконита. Хотелось тихо огрызаться, отступая назад, чтобы развернуться и умчаться прочь.
Да, проблема Итана состояла в том, что ему надоело стараться. Нет, не вчера и не сегодня, и вовсе не с этими ребятами. На самом деле, они были ничего. Всё дело... в Эйдане, да. Всё дело в нём. Брата не хватало. Сильно. Безумно. Потребность ощущать рядом его присутствие была как физической как и моральной. Безумная встряска после пробуждения посреди пустыни немного улеглась, и ей на смену вернулось знакомое чувство безразличия – бежать, бежать прочь от боли, от чьих-то взглядов, от возможности найти утешение где-то в трёх шагах за своей спиной.
Прошло желание заслужить чьё-то доверие. Без брата это казалось пустой тратой времени.
Итан не был дураком, он понимал, что не выживет в этом дрянном мире. Понимал, что Томас, Ньют, Минхо и остальные нужны ему, чтобы выжить. Как нужны были Скотт и Дерек. Как воздух. И собирался эпично просрать свой шанс во второй раз подряд.
Помимо собственной шкуры, он ставил в опасность и их – научить своего бету контролю над волком не выпало шанса. Ньют, конечно, дураком не был и основы уже уловил во время их разговоров. И всё же... Дерьмовый из него альфа выходил, короче. Как из папы-Дюкалиона.

Уход был не особенно продуманным. Быстрым. Парень при случае стащил пяток консервов и закинул в свой потрёпанный рюкзак. Добыл полную бутылку воды. А потом дождался момента, когда все были заняты и не обращали на него внимания и свалил.
Сначала он бежал по песку, радуясь возможности размяться и наслаждаясь привычной ролью беглеца. Это было просто – утомляемость у оборотня ни в какое сравнение не шла с человеческой. Однако долго радоваться не пришлось. Пусть вечерело, в пустыне в любое время суток сложно наслаждаться погодой. Что-то подсказывало, что эта пустыня в несколько раз паршивее любой другой из него мира. Того, что не сгорел дотла под солнечными лучами...
Сухой тяжёлый воздух, колышущийся впереди неясными образами, горсти песка, что ветер неустанно швырял в лицо и безрадостные природные красоты во все стороны света – просто шагай вперёд, шагай и не задумывайся, куда ты идёшь и зачем. Потому что ты слишком трезв, чтобы найти ответы на эти философские вопросы...
Неприятное ощущение погони настигло Итана не скоро. Оно было слабым. Не таким, как если бы за ним наблюдал десяток психов из разрушенного городка. Минимум опасности. Какое-то время парень сосредоточенно нёсся вперёд, решив оторваться от навязчивого ощущения, используя нечеловеческую скорость как преимущество. Но потом, утомлённый скорее морально настойчивостью невидимого преследователя, брякнул свой рюкзак на песок и остановился. Прислушался. Принюхался.
Ветел приносил звук чужого дыхания. Громкий неспокойный ритм сердца – так оно грохочет, если бежишь вперёд, рассчитывая силы, а не загоняя себя в могилу. Запах пота, недоверия и злости. Запах человека, который был ему знаком.
Итан прищурился и негромко вздохнул, когда знакомец показался-таки на горизонте. Этого какого чёрта принесло? Пожалуй, из всех обитателей убежища в горах, Минхо тянул на самую высокую оценку в плане недоверия. Дипломатический посланник с предложением вернуться? Или он оставил в убежище свою заныканную на чёрный день пачку презервативов и ребята решили вежливо вернуть её владельцу? Нее, оставили бы себе, у них там даже девушка имеется, выбор есть на все случаи жизни.
Дождавшись, пока азиат заметит его среди песчаного великолепия, Итан развёл руки в стороны, дескать – Ну вот он я, чего тебе? Преследователь выглядел так, словно нёсся за ним в таком темпе от самых гор. Для человека такая пробежка явно значила больше, чем для оборотня. И стоило оно того? Догнал, что дальше?
Не был оборотень для них так уж дорог, чтобы бежать следом и спрашивать, почему ушёл. Ушёл и ладно. Не ушёл, так проводили бы в «один из городов на карантине», как Томас обещал. Им же лучше, меньше возни.
- Соскучился? – устало поинтересовался Итан, не двигаясь с места и изучая приближающегося Минхо вопросительным взглядом. Парень уже был в зоне слышимости и запах раздражения, кажется, заглушил всё остальное. – Или те консервы, что я стащил, были твоей порцией?