Дебби растерянно смотрит на то, как деревянная доска полыхает в огне камина. Она не знает, зачем кинула ее туда: внезапный беспричинный порыв. Будто защитная реакция на что-то, о чем девушка не до конца догадывалась. Какая-та часть ее, которую коснулась интуиция, чувствовала опасность, исходящую от этой штуковины. Но вот другая  - так и норовила достать злосчастную доску из пламени и сыграть еще раз. Ощущения внутри напоминают своеобразную наркотическую зависимость. Галарди борется с этим тягостным и ядовито-сладким чувством, упорно заталкивая его куда-то подальше, вглубь. Однако взгляд прикован к доске, безотрывно глядя на ту зачарованным взором: эта вещь явно привязала к себе девушку и не собиралась отпускать. В чем загадка простой доски?
В голове всплывают воспоминания из детства. Маленькая комната, приглушенный свет, мрачные белые шторы, плотно задернутые и создающие какой-то зловещий эффект и без того жуткой обстановке. Но тогда они не чувствовали страха, не ощущали опасности, затаившейся в одном небольшом предмете, случайно оказавшемся в руках у двух маленьких девочек. Дети - верят в чудо. Верят в существование чего-то запредельного, волшебного, даже если их кости пробирает мелкая дрожь, вызванная волною страха перед неизведанным. Детям свойственно безрассудное любопытство, желание узнать то, о чем молчат другие. Им хочется познать другой мир, который, как они верят, существует рядом с нами. Этот мир полон опасностей - они понимают это. Но любопытство сильнее. Каждый ребенок считает себя особенным, считает, что сможет преодолеть все на свете. И это подстегивает, подбивает на безумные поступки, за которые потом их ругают родители. Если конец приключений не ознаменовывается смертью: не все сказки заканчиваются одинаково хорошо и счастливо. В некоторых есть гибель, слезы, отчаяние и скорбь.
Дебора всегда отличалась особой тягой к запретному. Ее привлекало абсолютно все то, что находилось под строгими ограничениями и табу. Слово "нельзя", сказанное мудрыми взрослыми, действовало лишь как толчок к тому, чтобы сделать наоборот и потянуть маленькие ручки к сладкому недоступному плоду. Спрятать что-то от чрезмерно любопытной Деб было практически невозможно: она с ярым упорством умудрялась находить и доставать то, что от нее тщательно пытались скрыть. Поэтому это тот случай, когда несчастным родителям и всем близким приходилось быть максимально открытыми с непоседливой девочкой, чей нос проникал всюду, где только можно и нельзя. Уберечь ребенка от шишек, ожидающих ее чуть ли не на каждом шагу, становилось все труднее и труднее по мере взросления. И если бы эти самые шишки отражались физически [хотя, были и такие], то любой ужаснулся бы от такого бесчисленного множества их. Впрочем, сколько бы не ударялась Дебби о грабли, коими усеяна вся земля под ее ногами - она все равно продолжала оставаться чересчур любопытной и безрассудной. Подруга называла ее безумной по тысячу раз на дню, пока они проводили время вместе. Почти каждое приключение начиналось именно с подачи Галарди. Так и случилось тогда...
Девушка не помнит, как именно и при каких обстоятельствах к ним в руки попала эта загадочная доска. Но она точно помнит, что вид деревянной панели, на которой были аккуратно выведены черные буквы и зловещее название "Уиджи", вызвал в ней непреодолимую волну интереса. Что-то заставило ее содрогнуться, когда Дебби изучала жадным взглядом найденную вещицу. Это игра. И она просто обязана попробовать сыграть в нее! Других вариантов и быть не могло: все, что можно было потрогать, изучить, с чем можно было поиграть и хоть как-то взаимодействовать - немедленно шло в ход. Будто Дебора являлась негласным ученым, а предметы, попадающие ей под руку - подопытные крысы, которых она продолжительно мучила, стараясь изучить досконально.
Элейн - единственный, наверное, во всем мире человек, который не обходил стороной слегка странную Деб. Каким-то чудом, они стали близки настолько, что не могли и представить свои жизни друг без друга. До сих пор большая часть воспоминаний связана с их совместными моментами. Поэтому, когда Галарди решила, что должна поиграть в Уиджи, она привлекла к этому делу и свою ненаглядную подругу. Если Лени и противилась тогда, то недолго - потому что когда Дебби что-то решила, то отговорить ее не удавалось никому, вне зависимости от того, насколько близок был девушке человек, предпринимающий попытки образумить Галарди. В конце концов, она добивалась своего. И тот раз не был исключением: они сыграли. И первая же их игра вселила жуткое чувство страха. Что-то было не так с доской. Они так и не увидели призрака, но Дебора знала - тогда нечто присутствовала в комнате. Оно уже тогда пришло к ним...
Об игре забыли с переездом. Зловещий предмет был потерян в старом доме. Но так думала Дебби лишь до того, пока не нашла ее снова - уже на новом месте. Как и почему тут оказалась доска Уиджи - было неизвестно. Девушка решила, что, возможно, таких досок существовал не один экземпляр, и старые хозяева могли вполне иметь такую же игру. Странно, но по началу Деб, почему-то, очень обрадовалась находке. И в тот же вечер, со всей своей наивностью и желанием удовлетворить любопытство, сыграла, игнорируя золотое правило, написанное для особо одаренных: " в одиночку играть нельзя". Как и говорилось ранее, для Галарди "нельзя" - являлось зеленым светом.
Но что-то пошло не так. Она играла снова и снова, пока не стала ощущать странностей, которые начали происходить с нею, с домом. Выключающийся свет, падающие люстры, разбивающаяся посуда - все, как в дешевом фильме ужасов. Вот только девушке было страшно, а не смешно, как когда она смотрела ужастик на телевизоре или в кинотеатре. С каждым разом становилось все хуже и хуже. Однажды, Дебби чуть не упала со стула и не полетела прямиком со второго этажа вниз. Это стало последней каплей. Решение избавиться от пугающей доски пришло машинально: в тот же вечер напуганная Деб выбросила ее в камин, перед этим попрощавшись, по правилам игры, с Уиджи.
Она смотрела на горящую доску. Долго и пристально. Ощущение  незаконченности тревожило ее изнутри. Шестое чувство кричало о том, что это далеко не конец, как хотелось бы Деборе. Буря только начинается. Об этом свидетельствовал и навязчивый неестественный шум в ушах, от которого девушка слегка поморщилась - она помнит этот шум, потому что тот часто тревожил ее после игры с доской Уиджи. И он не предвещал ничего хорошего.
Звонок мобильного заставил Дебби вздрогнуть. Мертвая тишина в доме была нарушена. Отвлекшись от камина, в котором пеклась доска, девушка достала из кармана телефон и нажала кнопку ответа. Звонила Элейн, с которой они должны были идти на соревнования по баскетболу. Но Дебора всеми силами уже отказывалась идти куда-либо, надеясь, что подруга также не решит пропустить баскетбол из-за нее. Однако, настырная Лени вынудила таки выйти из дома нехотящую ничего Галарди. Делать было нечего. Выйдя из дома с тяжелым вздохом, Деб подошла к Элейн, тут же ловя порцию обеспокоенных вопросов, отвечать на которые у нее не было особого желания.
- Я... Я просто не хочу идти, - коротко отвечает Дебби, отрицательно качая головой на все предыдущие реплики. Но такой ответ, видимо, не устраивал подругу, которая припомнила их обещание друг другу о том, что любую тайну они разделяют между ними. Тогда девушка приложила руку ко лбу, растерянно оглядываясь по сторонам, и лишь через некоторое время снова посмотрела на Лени. - Помнишь ту игру, в которую мы играли в детстве? - Элейн, разумеется, не забыла об Уиджи. - Недавно я нашла ее. И сыграла. Просто ради забавы. И... - Галарди запинается, делая глубокий вдох и размахивая руками. - Ладно, неважно. Я просто не хочу идти. Может, настроение паршивое. А ты, - она обнимает подругу за плечи и выдавливает улыбку изо всех сил, - сходи развейся. Потом расскажешь, чем все закончилось. Не волнуйся: у меня полно еды, а значит жизнь прекрасна. Завтра утром можем сходить позавтракать вместе.