Когда Колосс в первый раз услышал голос в своей голове, он спал. И почти сразу же проснулся: постоянное повторение его имени мешало ему спокойно спать. Вот уже почти лет пять никто его не звал по имени, данному ему при рождении – никто, кроме профессора Ксавье. Но Чарльз Ксавье погиб, и  Колоссу снился этот голос, безо всяких интонаций произносящий «Петр-Петр-петрпетрпетр». И так – почти каждую ночь. Только потом голос начал появляться и днем, преследовать буквально по пятам.
От постоянного повторения Распутин проснулся, сел, потер влажный лоб. Из распахнутого окна тянуло ночной прохладой, и уснуть уже никак не получалось. Тихо скрипели двери добротных дверей особняка.
Кто-то еще не спал.
Натянув толстовку и обувшись, Колосс вышел в коридор и пошел дальше, до самых дверей, ведущих в сад. Вышел на улицу, дошел до фонтана, замерзшего в форме фантастических брызг, сел на его бортик. Пихнул под локоть Айсберга, тупо смотрящего перед собой.
- Ты тоже это слышишь? – спросил его Бобби, отпуская воду. Лед разлетелся осколками, высвобождая бурлящий поток, бьющий из недр резного мраморного фонтана.
- Я тоже, - согласился Петр, опуская ногу и шлепая подошвой ботинка по воде, снова ставшей водой. – Я слышу профессора.
- Это не может быть он, - возразил Бобби.
- Я знаю, - не стал спорить Колосс. – Но это не может быть никто другой. Разве ты знаешь кого-то, кто мог бы так?
Айсберг молчал, не зная, что ответить. Он понуро смотрел перед собой, крутя пальцем в пространстве, создавая небольшую ледяную спираль. Петру казалось, что Бобби делает это безотчетно.
И он все же решил высказать мысль, которая вот уже сколько дней не давала ему покоя.
- Я знаю, кто может знать.
Дрейк поднял голову и удивленно на него уставился.
- Не-не, ты даже не думай. Это бредовая затея.
- Почему нет? Он знает профессора дольше и лучше нас всех. Если он не знает, то не знает никто.
Айсберг неодобрительно покачал головой, вылез из фонтана и побрел к зданию школы. Петру никогда не нравилось, когда не одобряют его решения – когда не одобряют так открыто. Пусть Дрейк ничего не сказал, но Распутин чувствовал, что в уме он крутит пальцем у виска. Неужели боится?
Боится там, где бояться уже нечего. По крайней мере, сам Колосс смог себя в этом убедить.

Найти Эрика Леншерра, потерявшего свою силу, было не так просто. Но и не так сложно, как раньше. Выдрав себя из уютной затхлости притихшей школы, Колосс прилетел в другой город специально для того, чтобы задать вопрос, который волновал всех, единственному мутанту, который мог знать на него ответ.
Поэтому сейчас он шел по аллее, то и дело сверяясь с номерами домов на углах, чтобы найти нужный ему. Тихо шелестели кроны деревьев, бросающие густую тень на пешеходную и беговую дорожки. Петр держался чуть в стороне от основных людских потоков, и повернулся только тогда, когда увидел нужный дом. Перед самым домом, через дорогу, посреди аллеи разбили небольшую поляну, на которой стояли столы. Где-то играли в шахматы, где-то сидели парочками и пили коктейли, которые продавались неподалеку.
Колосс глубоко вздохнул, взял себя в руки – ведь бояться было нечего, так? – и принялся лавировать между столами.