Огонь. Все ее кошмары неизменно сопровождает огонь.
Хотелось бы посмотреть на вас, избеги вы гибели от пожара в собственном доме, одной, казалось бы, совершенно обычной ночью поглотившего всю вашу семью. Отца и мать. Любимую старшую сестренку. Оставивших вас совершенно одинокими в этом мире, что моментально и безжалостно определил вас - "бедное дитя" - в лечебницу, где вы проведете следующие довольно безрадостные десять лет. И это - уж поверьте - еще не придел.
Вот и сейчас Элис проснулась, задыхаясь от дыма, который вот уже десять лет, как развеялся.
Только это уже третий день, как она просыпается, зная, кто во всем виноват. Это уже третий день, когда она вообще - просыпается.
Да, не исключено, что ей - выбравшейся из пылающего дома через окно своей спальни на втором этаже, шокированной увиденным и никак не осознаваемым ужасом маленькой девочке - действительно нужна была помощь профессионалов. Но семейному юристу было гораздо удобнее запихнуть "съехавшую с катушек сиротку" не куда по-лучше для нее, а куда по-надежнее, чтобы она не выбралась как можно дольше - ведь на растрату состояния далеко небедной семьи Лидделл тоже нужно время.
Не исключено, что она действительно безумна - почти десять лет проблуждать в галлюцинациях и кошмарах, подстегиваемых подсознательным чувством вины. Что не смогла помочь, не пересилила себя, страх... Да что угодно! Должна была понять, что что-то не так, не смотря на возраст - не смотря ни на что.
Но не смогла.
Потому и лишилась всего. Потому и живет в этой отвратительной почти бесцветной комнате. Потому и пришла в себя только несколько дней назад от блужданий по "Стране Чудес"...
Потому ли? О, нет. Ведь виной всему этому является на самом деле совсем не она, не ее трусость, несознательность или юный возраст. Виновник разрушенной жизни Элис Лидделл в прошедший понедельник поступил на работу в эту клинику.
На первом же сеансе гипноза Ангус Бамби предпринял попытку узнать, что помнит по не особо удачному для него стечению обстоятельств оставшаяся в живых свидетельница его преступления. И по какой-то причине - уже как раз удачной для Элис - он разблокировал эти воспоминания, выпустил их.
В Оксфорде нет кентавров.
Спасибо доктору Уилсону, что он не оставлял попыток и надежд, что его пациентка вылечится - давал ей читать, показывал фильмы. Пусть неосознанно, но она даже в том шатком состоянии разума и сознания смогла впитать все знания, что врач пытался до нее донести.
Вот только он ушел на пенсию пару недель назад. И сейчас, когда девушка действительно пришла в себя, ее никто отсюда не выпустит, никто не поверит ее правдивой же, черт возьми, истории. Тем более с записями в карте из серии: "В один из периодов помутнения при остром приступе галлюцинаций неадекватно отреагировала на санитаров, накинувшись на них. Пациентку смогли обездвижить, уже когда одному она вспорола живот, а второму почти вскрыла горло. У пациентки была отобрана окровавленная ложка, с которой она и кинулась на санитаров, орудуя, подобно ножом".
Это вчера донес до девушки сам Бамби, когда она попыталась попросить встречу с семейным юристом. И этот ублюдок не выбирал выражений. А она стояла - в ярости вскочив со стула, на который воспитанно и чинно присела, когда пришла в его кабинет - и слушала все это, осознавая абсолютную безысходность своей ситуации. Она совершенно бесправна. Если что - он может сделать с ней,  что угодно. И ничерта ему за это не будет. Никто не узнает. А кто узнает - тот не вступится.
Вот только, похоже, смирение - не ее путь. Хотя, может это просто состояние аффекта - но в палату ее буквально приволокли, - при том у одного санитара был разбит нос, а у второго красным темнели шикарные отметины от ногтей на шее в районе сонной артерии, - накачанную успокоительным. А ведь еще бы какое-то мгновение, какой-то сантиметр - и она бы дотянулась схваченной со стола ручкой - перьевой, ха! - до шеи этой очкастой твари.

Галлюцинации действительно оставили Элис. Никуда не ушел только огонь из кошмаров. И навыки, приобретенные в процессе блужданий по "Стране Чудес". Там она училась все-таки отнюдь не смирению. Там она училась выживать. И, кажется, эти знания она тоже впитала на ура. Может даже лучше.
- Нужно выбираться отсюда, - выдохнула она, наконец, отдышавшись после кошмара.

Она быстро глянула на неожиданного визитера из-под волос, не особо опрятной - после драки и короткого сна лицом в подушку - пеленой закрывавших лицо. Элис полулежала, приподнявшись на руках, постепенно сбрасывая с себя последствия кошмара после лошадиной дозы успокоительного. Место укола малоприятно зудело, но и это пройдет. Она коротко выгнала спину, не отказывая себе в удовольствии потянуться, и села на колени, одернув безразмерную футболку и откидывая, наконец, волосы с лица, еще раз цепко посмотрела на пришедшего.
- Я тебя никогда здесь не видела, - она проигнорировала пока вопрос и реплики, касающиеся ее незавидного положения, скорее привычно для себя рассуждая вслух, нежели обращаясь к парню. Пусть она никогда толком не общалась с обитателями соседних палат и вообще - другими пациентами лечебницы, их лица отпечатывались где-то на подкорке. Кто-то переставал мелькать - выписывался или умирал, при том что-то подсказывало, что вероятнее все-таки был второй вариант. Иногда появлялся кто-либо новый. - Ты новый пациент?
Вот как сейчас. Правда к ней никто, кроме санитаров, медсестер и врачей, никогда не заходил. Элис немного растерянно оглянулась, проследовав взглядом за визитером, и чуть поморщилась: снимать со стен рисунки определенно не стоило. Все-таки с ними комнатка была хоть чуть живее. А сейчас она, - как все вокруг, как всё в этом проклятом месте, - была грязно-белой, бесцветной. Лидделл сняла свои рисунки позавчера, просто, чтобы занять руки, и убрала в тумбочку. Лучше бы пошла еще парочку нарисовала.
Путешествуя по "Стране Чудес", она узнала, что все, кто встречается на пути, либо враги, либо союзники, либо "мебель", часть интерьера или пейзажа. Мебель с ней не разговаривала, союзники помогали делом, советом или информацией, враги хотели убить. Все просто - нужно понять, кто ее собеседник: враг или союзник. Хотя и враги могут стать союзниками, смотря как ситуация повернется.
Тряхнув головой, она вновь посмотрела на парня, задавшего очередной вопрос. Довольно неоднозначный. Компрометирующий. И тем не менее, Элис решила на него ответить. А заодно и на все остальное:
- Зависит от того, с чьей точки зрения смотреть. С ее - точно ничего хорошего не случится, - свою она пока решила оставить при себе. - А на свой первый вопрос ты сам и ответил. Остаться здесь навсегда - паршивая перспектива, - Элис хмыкнула, в глазах полыхнула мрачная, саркастичная насмешка: - А выпустят меня либо на катафалке, либо с тщательно промытыми мозгами, - она точно не собиралась больше отпускать свое сознание. Пусть оно и покорежено уже пережитым - но терять память и личность, сдавая себя во власть Бамби и кому-либо другому, Лидделл не собиралась. - Ни один из этих вариантов меня не устраивает.

- Вот так просто? - интонации в голосе чуть скептические, взгляд такой же - настороженно-ироничный, но еще и цепкий, сосредоточенный. Вопрос же скорее риторический. Она ни разу не верила в то, что этот странный парень решил взять ее с собой просто так. Почему? Да потому что этот мир не так устроен - ты либо нужен, либо нет. Если к тебе в палату приперается пациент, которого, к слову, сюда за что-то тоже определили, и говорит с тобой о попытке побега,  то либо он действительно псих, что объясняет его присутствие в данном заведении, либо...хмм...гений, который попался. И, в общем-то, не так много отделяет второго от первого - какая-то грань, и та - довольно эфемерная.
- Для чего тебе я? - Четкий вопрос, требующий четкого ответа. Как раз про "нужен-не нужен". Ведь если бы ему не была нужна помощь, Элис была уверена, что он не стоял бы сейчас здесь и не говорил о побеге с "сумасшедшей", о довольно нелицеприятной судьбе которой "говорят". Он наверняка мог услышать и про ее "подвиги". А ведь здесь полно других пациентов, есть даже вполне адекватные, не отсвечивающие и не наживающие себе лошадиные дозы успокоительного, ребята. - И почему именно я? - мгновенно вылетевший следом вопрос, ответ на который не столь глобально важен, сколько интересен. Хотя, помимо чертового любопытства, он, возможно, хоть как-то удовлетворил бы потребность в понимании, с кем она собирается связаться. Да, и так ясно, что у Элис в любом случае крайне мало вариантов, и ей лучше пойти с этим парнем в любом случае - она ничего особо не теряет. Но вместе с тем ничто не помешает ей попытаться свалить из этого филиала Чистилища самостоятельно, если ее сейчас что-либо критично не устроит. Вариант с тем, чтобы удачно слиться в процессе совместного побега, не рассматривался - она не такая, как бы банально и, возможно, где-то заезженно это не звучало. Она знала точно, что если подпишется с кем-то на общее дело, то до его завершения сама не подставит своего союзника, кем бы он ни был. Это часть ее сути.
И, конечно же, все эти варианты проходили обязательно через труп Бамби. Черта с два она позволит этому ублюдку спокойно жить дальше. Она вообще не понимала, как этого больного урода допустили лечить людей. Так что пункт с трупом имелся в ее мыслях при любом раскладе, при том - без каких-либо эмоций и угрызений. Она просто знала, что его нужно убить, и что она это сделает.

Почему-то реакция парня вызвала улыбку.
Его постоянные нервные движения, почти открыто неприязненные взгляды, не особо сдерживаемое недовольство в словах и интонациях. Если бы Элис имела более четкое представление о психологии и психиатрии, она смогла бы довольно четко оценить такое поведение, но - увы - она знала лишь, что перед ней мальчик не на много старше ее, если вообще старше, со своим набором диагнозов и планом, как отсюда свалить.
Но какого черта его почти открытое раздражение вызывает не ответную негативную реакцию, а улыбку, еле заметно заигравшую на губах, да мысль "А он забавный"? Хотя...Она же общепринято сумасшедшая, нет? А психам все можно.
Лидделл наконец почувствовала себя достаточно в норме после транквилизаторов, чтобы попробовать встать на ноги. Опустив на линолеум пола ступни, она аккуратно поднялась, не теряя из поля зрения качающегося на стуле парня.
- Это ясно? 
- Предельно, - выдохнула - отлично, комната не плыла, и пол не норовил опрокинуть, выскочив из-под ног. Ее задача, обозначенная на сегодняшнюю ночь, казалась довольно несложной, особенно если охранника в комнате с мониторами действительно не будет. Ей было почти интересно, как он собирается это устроить, но задавать лишние вопросы, когда парень и так крайне раздражен, наверное, все-таки не стоит.
Медсестра Уитлесс, у которой сегодня будет смена, без особого фанатизма относится ко своим обязанностям, а девушку и подавно как будто даже опекает, часто сравнивая со своими голубями, которых прикармливала в голубятне на одной из крыш домов в Ист-Энде. "Несчастная голубка". Внутренне Элис каждый раз всю передергивает от этих причитаний. Жалость ей была не нужна, а реальной помощи Уитлесс предоставить не могла. Разве что, халатно отнестись к очередной проверке, приняла ли "голубка" таблетки. Этого, возможно, будет достаточно.
- У меня нет особого выхода, и я понимаю, что мне придется довериться тебе в основном потому, что пока крайне смутно представляю, как отсюда можно сбежать самой, - наверное, потому что эта светлая идея пришла ей на ум буквально пять минут назад. И тем не менее. - Но хоть какие-то гарантии ты можешь дать, что не кинешь меня на пути к выходу отсюда? - наверное, этот вопрос не менее лишний. Но она же его ничерта не знает. Даже имени. Вообще ничего. Впервые видит. Имя можно было бы попробовать узнать у медсестры, но, черт, это будет довольно необычно, если Элис вдруг поинтересуется другим пациентом, а привлекать к себе лишнее внимание не стоит.
Она чуть поджала губы, вспомнив о своей неизменной переменной в уравнении побега. Мальчишка может просто послать "чокнутую с ее бзиками", но выхода не было - вдруг он действительно сможет помочь ей? Все так же прямо взглянув на парня, она, задавив сомнения, как могла твердо продолжила:
- Но в любом случае у меня есть одно обязательное условие - труп доктора Бамби, - на "докторе" Лидделл не сдержала презрительную гримасу, чуть исказившую и без того заострившиеся за время пребывания здесь черты лица. Теоритически, этот мальчик должен уже был с ним познакомиться... хотя она понятия не имела, сколько он уже находится в Ратледже. Может вообще только поступил. Мало ли. И тем не менее, Элис надеялась, что особых проблем с корректировкой плана не возникнет. Но живым я этого ублюдка в любом случае здесь не оставлю. - Я убью его сама, воспользуюсь любой возможностью. Нужно только, чтобы такая возможность представилась.

В такое заведение нормальный человек не попадет.
Хотя нормальность - понятие довольно относительное. Кто-то до патологии зациклен на чистоте; кто-то слышит голоса, приказывающие ему покрасить стену, не используя руки; кто-то излишне агрессивен; кто-то думает, что он Наполеон/Цезарь/Иисус/автомат с шоколадками - нужное подчеркнуть.
А кто-то пробыл десять лет в состоянии кататонии и пришел в себя, когда причина ее нынешнего состояния пытается понять, сколько помнит свидетель преступления. И не остается другого выхода, кроме организации побега с пациентом из соседней палаты и обязательного убийства ублюдка, запоровшего ее жизнь и психику десять лет назад.
А этот пациент обещает отрезать ей палец в случае не выполнения условий.
Элис хмыкнула в очередной раз - Джим действительно позабавил ее своей манерой вести дела. Если его план сработает - можно будет точно запоминать его имя. И пусть он ее врядли запомнит. Полезные знакомые на дороге не валяются. Нечто подобное говорил отец. Ну и что, что ее первый "полезный контакт" - псих? Зато полезный.
Посмотрим, как пойдет дальше...
Она не выходила из своей палаты, медитативно перебирая рисунки, вспоминая Страну Чудес и - параллельно - то, что происходило с ней здесь, в Ратледже. Последние воспоминания были менее яркими, но достаточно четкими, чтобы определить свои действия, их причины и последствия.
Страна Чудес сейчас восстановлена, но часть ущерба, нанесенного ей, невозможно устранить. С этим остается только жить. И Элис будет жить. Найдет применение навыкам, полученным там, разовьет их. А еще можно пойти в художественную школу... В общем - черта с два она опустит руки, какой бы ненормальной, возможно, действительно ни была.
Когда в коридоре поднимается шум, Элис лишь мельком выглядывает из своей палаты. Истерики - довольно частое явление у местных. Однако, заметив в самом эпицентре действа Мориарти, она снова хмыкнула, - либо это запланированная диверсия, либо просто крайне своевременная случайность, - и скрылась в палате.
Через минут двадцать дверь открылась, впуская медсестру Уитлесс. Она даже не смотрела, как пациентка "пьет" таблетки, оставляя каждую из них в кулаке, а затем быстро сбрасывая их в одеяло. Старушка рассматривала стены, удивляясь, что "голубка решила снять свой картинки". Лидделл лишь пожала плечами, отдавая пустой стакан из-под воды и послушно открывая рот, дабы показать, что она молодец и проглотила все свои лекарства. Но и этого тоже особо не потребовалось - Уитлесс лишь, что-то причитая про "бедных птичек", пошла дальше по палатам.
Еще минут через тридцать Элис слышит глухой стук в стену. Отлично. Значит - охранника на месте уже не должно быть. Она три раза стукнула в ответ и соскочила с кровати.
Комната охраны находилась рядом с сестринской, которая, в свою очередь, просматривала "комнату отдыха". Хотя если последняя - все-таки комната, то вот охране досталась скорее каморка. И вот как раз дальше по коридору после комнаты отдыха третьей палатой по правой стороне и была ее.
Камеры сейчас не страшны, врядли записи будут просматривать до того, как она отсюда уберется. А там уже будет не важно. В коридоре их висело две - с двух концов. Еще две следили за комнатой отдыха. Она попадет на все, но это не важно.
Прикрыв дверь в свою палату, Элис бесшумно и быстро преодолела холл, проходящий насквозь через комнату отдыха, еще оттуда заметив, что дверь в комнату охраны распахнута настежь. Еще несколько неслышных шагов уже по стеночке, аккуратно заглянуть внутрь - пусто. Джим не подвел. Зайдя и быстро осмотрев аппаратуру, она нашла плоскую черную коробочку, к которой шли кабели и от которой шел провод к монитору, разделенному на небольшие экранчики, показывающие активность на этаже, сейчас практически нулевую.
Похоже, вот оно, - Лидделл аккуратно ощупала кончиками пальцев заднюю панель. Щелчок переключателя - и монитор мигнул синим экраном.
- Готово, - выдохнула бесшумно, переводя взгляд на электронные часы в углу стола - 21:47.
Пятнадцать минут пошли. Лишь бы охранник не объявился раньше.

Выглянув из коморки, Элис успела заметить, как кто-то скрылся в соседнем дверном проеме. Так как кроме Джима это просто никто больше не мог быть, она решила не терять времени даром и приступила к обшариванию ящиков и самого стола на предмет чего-нибудь полезного.
21:53. Новенький остро заточенный карандаш отправился в карман.
И откуда тут только такая красота? Мне больше, чем дюймовые огрызки, никогда не давали.
Хотя, их, наверное, можно понять - если уж она ложкой умудрилась покалечить санитаров, что уж готовить об острых карандашах.
21:55. Колода карт, игральные кости, вчерашний выпуск "Таймс" с наполовину разгаданным кроссвордом...
"Неотразимый" пишется с двумя "р"*, кретин, - хмыкнула она про себя, бегло просматривая вопросы и уже имеющиеся ответы.
21:57. На глаза попался лист с таблицей: список фамилий, напротив каждой - перечень цифр.
- А это у нас что?.. - Элис жадно вчитывалась, пытаясь понять, верна ли ее догадка, что это... Да! Это были фамилии врачей и номера их пейджеров и, по-видимому, домашних и мобильных телефонов.
План нарисовался почти бессознательно. Найдя нужную - ненавистную - фамилию, она аккуратно оторвала из середины газеты уголок страницы и новоприобретенным карандашом быстро переписала на него цифры, что были на одной строке с этой фамилией.
Если Мориарти поможет с расчетом времени - будет отлично, - клочок бумаги отправился в карман вместе с карандашом. - В конце концов, в планировании он действительно спец, судя по всему, - взгляд скользнул к часам. 22:01. Меньше минуты. Элис прислушалась, подойдя к двери - с еле слышным щелчком закрылась соседняя, такие же неслышные шаги - Джим закончил и возвращается к себе. Отлично. Дождавшись, когда циферблат изменил минуты на "02", она щелкнула переключателем ресивера. Тот, почти приветливо моргнув лампочками, послушно вернул изображение с камер на экран монитора. Все такая же тишина и пустота. Теперь можно и уходить, при том по-быстрее. На всякий случай. Еще раз окинув взглядом стол и убедившись, что все так и было, Лидделл, озираясь на предмет внезапного появления охранника, выскользнула в коридор и бесшумно добежала до своей комнаты.
Интересно, он не мог случайно уморить охранника? Это было бы забавно,- хмыкнула, тихо закрывая за собой дверь полутемной палаты, и пару раз прошлась до окна и обратно. Адреналин еще гулял по крови, омывая сознание приятными волнами тепла. Не терпелось поделиться своей находкой с Мориарти. Но это подождет до утра.
За зарешеченным окном накрапывал дождик, размывая оранжевый свет фонарей в яркие акварельные пятна, мягкой дробью по стеклу отбивая затейливый ритм.
Завтра она будет на свободе. Так или иначе.

*Имеется в виду написание английского слова irresistible. Написано было, возможно, iresistiable )

Элис рисовала кота. Нет, начала она просто с каких-то почти бессознательно набрасываемых линий на чистом альбомном листе, думая о том, что будет вечером. Но, через какое-то время взглянув на «рисунок», поняла, что, казалось бы, разрозненные штрихи складываются в…ну да, улыбающуюся морду кота. Улыбающуюся, обнажая два ряда острых зубов, одновременно жутко и почти уютно. Хмыкнув, она перевернула лист и начала новый рисунок кота, только уже осознанно.
В общем, она убивала время, по полной используя свой «трофей» из комнаты охраны. Рисование ее отвлекало и успокаивало, поэтому Мориарти она встретила с легкой улыбкой.
Все-таки у него довольно странная манера общаться. Но все они здесь явно в той или иной степени не нормальные. Да и что считать нормальным… Она вот рисует улыбающихся тощих котов, подранной и крайне нахальной наружности. Так что не ей судить о «странности манер». Но это все лирика.
Элис кивнула парню в знак приветствия, пряча альбом и карандаш в верхний ящик тумбочки.
Нож привлекает не только желтым цветом, но и самим своим фактом. Она берет его в руки, поднимаясь с застеленной койки, на которой до этого, забравшись с ногами, рисовала. Он легко, как-то даже привычно ложится в ладонь правой руки, большой палец упирается в черную клавишу регулирования длинны лезвия, выдвигая его дюйма на полтора. Она слушает инструкции Джима внимательно, при этом почти не отрывая заинтересованного, живого взгляда от острия. На губах играет еле заметная улыбка.
- Посмотрим, кто заскулит первым, - надо же, даже пошутила. Все с той же полуулыбкой Лидделл задвинула лезвие, убирая нож в карман. – С припадком что-нибудь придумаю. Сориентируюсь по поведению остальных пациентов, - может, ничего и придумывать не понадобится. Если, как говорит парень, охрана, а значит и медсестра с санитарами, действительно будут заняты, ее могут и не заметить. Главное будет…не отсвечивать, так сказать. Кончики пальцев в кармане коснулись оторванного уголка газетной страницы. – Когда начнется, я должна оказаться в комнате отдыха, где ты передашь мне ключи, с помощью которых мне нужно будет незаметно открыть решетку на ближнем к сестринской окне, и дождаться, когда вернется Бамби. Я все верно уловила? – Элис выудила клочок бумаги с выведенными на нем цифрами и протянула Джиму, спокойно встретив его взгляд: - Его контактные номера. Могут пригодиться.

Что он сделал с этими лекарствами?.. - Элис рассматривала капсулы, которые должна была выпить, и которые сейчас лежали у нее на ладони, когда послышались первые признаки истерики у пациентки из палаты слева от ее. Подойдя к двери и прислушавшись, она поняла, что это происходит и в палатах напротив, постепенно выливаясь в коридор. На самом деле со стороны персонала крайне опрометчиво оставлять двери палат на ночь не запертыми. Хотя бы с точки зрения банальной безопасности. А если кому-нибудь придет в голову придушить другого пациента? Или медсестру? Психи же разные бывают. То, что местные более-менее тихие, ни о чем не говорит. Во-первых - в тихом омуте, во-вторых - какой-нибудь новенький может быть и не тихим, ну а в-третьих - какой-нибудь "старенький" может избавиться от своей кататонии и вспомнить пару нелицеприятных деталей из своего прошлого, связанных с одним из докторов. И все. Привет, хаос, вызванный совместными действиями второго и третьего факторов. И даже без пентаграммы обошлось.
Лидделл аккуратно выглянула из своей палаты. В коридор выползают пациенты разной степени растревоженности. Что не мешает рассмотреть, как Мориарти вбежал в сестринскую. Выскользнув из двери, она в два шага преодолела расстояние, отделяющее ее от комнаты отдыха и, быстро дойдя до противоположной стены, за которой была сестринская, опустилась по ней на пол прямо в углу у нужного окна, подтянув колени к груди и закрыв ладонями уши, устремила взгляд прямо перед собой в никуда и замерла. Остальные пациенты начали прибывать одновременно с влетевшей медсестрой, которая тут же огляделась, оценивая обстановку.
Определенный плюс истории болезни Элис - ее реакция на какие бы то ни было медикаменты - либо никакой, либо апатия. Сейчас главное не отсвечивать и "не представлять явной опасности для себя и других". Поэтому когда Джонсон, заметив ее, склоняется, трогая за плечо, девушка только начинает чуть раскачиваться вперед-назад. И прекращает, стоит сестре только убрать руку и пойти к более неспокойным. А поняв, что дело действительно плохо, - об этом говорило, например, то, что всегда тихая Марни из палаты напротив пытается разве что не разодрать свое горло ногтями, потому что "там что-то ползает и жжется", - идет обратно в сестринскую. Сейчас здесь достаточно буйных, чтобы не переживать за свою диспозицию. Нужно только дождаться, когда Мориарти появится с ключами.
...а вот и он, - Элис кажется, что она слышит звон, когда связка летит в ее угол. Но это абсолютно невозможно в окружающей какофонии звуков - к стенаниям-крикам-плачу пациентов прибавилось ругань охранника, прикрикивания медсестры и причитания Мориарти.
Актер от Бога просто. Жаль, что псих. Хотя, он и так далеко пойдет, - в какой-то момент хмыкнула про себя Лидделл.
Когда же она ловит связку обеими ладонями - звяканье вполне отчетливое. Но на неё не обращают ни малейшего внимания - судя по всему в коридоре, где была ее палата, происходило нечто поистине феерическое, так что "кавалерия" поспешила туда. Как только Джим, замыкающий сию процессию, скрылся из вида, девушка, уперевшись ногами в пол, одним движением поднялась и, не обращая внимание на немного затекшие мышцы, сразу повернувшись к окну так, чтобы на всякий случай еще и видеть краем глаза подступы к комнате. Мало ли что.
Темное небо за окном благодаря этим чертовым решеткам было, что ни на есть в клеточку. Две створки - замок посередине, на правой створке.
Как ни странно, никакой судорожности в движениях Элис не наблюдалось. Она вообще была почти спокойна. Только фоново радовала мысль, что скоро она уберется отсюда, да еще и отомстит тому, кто виноват в ее заключении. Быстро перебрала ключи в связке - тринадцать.
Эти слишком большие... А вот эти, похоже, от процедурных, судя по медному цвету... А мне нужен металлик... - присмотрелась к замочным скважинам на окнах она еще днем. Скорее всего, на все - один ключ. Но это не важно. Опробовать ей сейчас нужно было только пять. Аккуратно и быстро, на каком-то почти автомате стараясь не греметь связкой, она начала пробовать вставлять их в замок один за одним.
И третий подошел. Повернув два раза против часовой стрелки, Лидделл вынула ключ и опустила всю связку в карман. Решетки были хорошие - створки не спешили распахнуться, а так и остались "закрытыми".
Отлично, теперь осталось дождаться Бамби...
Эта улица была не самой популярной в маршрутах у автолюбителей, поэтому сейчас она была практически пуста. Это давало шансы, что машину доктора можно будет заметить издалека. Уехал он вправо - это она тоже отметила сегодня заранее - значит ждать его можно оттуда же.
Сдвинувшись на свою прежнюю позицию, но не спеша садиться, она глянула в сторону коридора, где скрылся Мориарти с медсестрой и охранником - никого. Точнее - туда с завываниями полз один из пациентов. Но оттуда пока никто не появлялся.
...а вот свет фар выезжающей из-за дальнего поворота машины - появился.

А вот и санитары, - Элис на дух не переносила этих грубых человекоподобных обезьян. И то - сравнивать их со зверушками она считала верхом несправедливости по отношению к последним. Ведь они не виноваты, что это подобие человека похожи на них.
На девушку, застывшую в углу около окна, переводящую взгляд с приближающегося света фар на проем коридора, пока никто внимания не обращал - его очень удобно вовремя приковывали к себе растревоженные "волшебным" лекарством остальные пациенты.
Машина подъезжает к главному входу в здание, еле-еле освещенному слабеньким фонарем над дверьми. Что интересно - по этой улице стояла всего пара фонарных столбов - так и те не горели. Хотя это было беглецам только на руку. Бамби паркуется, не доезжая до самого подъезда - то есть ближе к окну, в которое украдкой выглядывала Элис, наблюдая, как "доктор" спешно выходит из автомобиля, кажется, даже забывая заблокировать двери.
Она поворачивает голову на крик медсестры, готовой разве что не молиться сейчас, потому что происходящее на этаже отчаянно похоже на кошмар. В этой части комнаты санитаров нет. Нужно срочно уходить - необходимость немедленных действий зудит в кончиках пальцев и перехватывает дыхание. Взгляд замечает кивок Мориарти и что тот двинулся к окну, подтверждающие ее ощущения.
Значит, вперед, - Лидделл вдыхает и, распахнув решетки, одним рывком поднимает оконную раму. Она не обращает внимание на крик сестры и ни в коем случае не оборачивается, чтобы посмотреть, на сколько у них мало времени. Его нет. Считанные секунды, что ей требуются, чтобы вспрыгнуть на подоконник и, держась за решетки, свесить ноги уже по ту сторону свободы - это ничто. Она готова выскочить из окна, когда все-таки на мгновение оборачивается...
…черт, - и она отворачивается, соскальзывая с подоконника в темноту ночной улицы, с грохотом, на мгновение почти перекрывающим шум, стоящий на этаже, захлопывая за собой створки решеток. Около метра - полсекунды или даже меньше - и Элис чуть спружинивает на асфальт, тут же отскакивая в сторону, якобы готовясь бежать, а вскинув голову и убедившись, что в оконном проеме уже никого толком нет, быстро выудив из кармана связку ключей и зашвырнув ее подальше от машины, прячется за нее. Санитарам в окно точно не пролезть, медсестры просто не полезут, а пока они доберутся до главного входа - у нее есть это драгоценное время, чтобы, приоткрыв дверцу, юркнуть на заднее сиденье и, постаравшись как можно тише захлопнуть ее, сразу сползти на пол, прикрывшись каким-то покрывалом, черти зачем лежащим там.
Не важно. Сейчас ничто не важно. Только то, что она уже фактически на свободе. Нужно только дождаться Бамби. Пока можно было, наконец, выдохнуть - ждать его скорее всего придется долго. А придет он настолько вымотанным, что врядли заметит ее, даже будь она одета в ярко-синее платье с белым фартуком и просто сиди на пассажирском сидении. Мориарти ведь все отлично продумал...
...вот только почему сам попался? Не учел санитаров? Или чего-то еще? - за недолгое время их знакомства он не показался Лидделл тем, кто сможет что-либо упустить. Конечно, все ошибаются. Но... - ...не знаю, черт, просто интуиция говорит, что что-то здесь не так... Он же отличный актер. Но я-то выбралась...
По улице бегали санитары: найдя ключи, они, конечно же, подумали, что она их обронила, когда убегала. А ее мысли неспешно плавали от этой непонятности с планом Джима к предстоящему убийству и ее дальнейшим действиям.
...Лучше будет "попросить" его подвезти меня поближе к мотелю тети Нан. А еще лучше - проехать дальше, если мне не изменяет память - там есть прекрасная тихая и темная подворотня, носящая гордое звание парковки...
Мадам Анита Шарэн, - дочки Лидделл знали ее, как тетю Нан, - содержала довольно популярный в разных кругах бордель, который в народе именовался мотелем, и была старой знакомой мистера Лидделла. Как-то он очень ей помог, после чего, как тетя Нан сама часто повторяла, "обязана этому черту по гроб жизни". К Лиззи и Элис она всегда относилась тепло. Поэтому сейчас для младшей Лидделл и была идеальным вариантом. С ее связями можно будет и документы достать, и одежду, и подобрать наиболее оптимальное место дальнейшего пребывания.
...и долг она таким образом отцу вернет, пусть и не лично, - она тихонько вздохнула. - А еще - подскажет место проживания нашего юриста. Очень интересно, что он скажет о моем наследстве...
Таким образом Элис провела, по ее ощущениям, около трех-четырех часов. Санитары уже не носились вокруг машины, но и полиции пока слышно не было. А Бамби, севший в машину, действительно выглядел довольно уставшим.
Это еще цветочки, - девушка аккуратно выбралась из своего укрытия, оказываясь аккурат за водительским сиденьем, когда машина начала останавливаться, и доктор, не глядя, отстегнул ремень безопасности.
- Пристегни ремень и езжай дальше, - одновременно со словами у его горла оказался нож.
- Элис!
О, видеть в зеркале заднего вида все эти эмоции на его лице - удивление, осознание, какими идиотами оказались санитары, да и сам он, страх... просто непередаваемо.
- Молчи, и делай, что я говорю, - ни ее голос, ни ее рука, чуть надавившая лезвием на кожу горла, не дрогнули. В отличие от рук доктора, пока он пристегивался и переключал передачу. - Езжай на станцию Моргейт.
Его хватило до первого светофора:
- Элис, послушай меня, давай...
- Я что-то не понятно сказала? - Она перебивает жестко, еще чуть надавливая на лезвие. - Чтобы перерезать тебе глотку мне нужно полторы секунды. Сейчас ночь - врядли кто-то среагирует достаточно быстро, чтобы поймать меня здесь. Так что не стоит искушать меня сделать это раньше времени.
Он ловит ее взгляд в зеркале, и, кажется, понимает, что действительно не стоит. Правильно - с психам лучше не спорить. Тем более, что он читал ее карту и знает, на что она способна в невменяемом состоянии. Что может быть сейчас, когда она вполне в себе, да еще и вооружена чем-то гораздо серьезнее ложки...
Лидделл мельком смотрела на здания и улицы, что они проезжали. За те десять лет, что она провела в лечебнице, изменилось все - и ничего. Странное ощущение. Вот уже и станция метро...
- Здесь направо, - девушка тихо, но четко давала инструкции своему "шоферу", ни на мгновение не отрывая лезвие от его шеи. - До угла этого дома - и налево. Припаркуйся вон у той стены.
В этом закутке между домами стояли несколько машин, что было не удивительно - ночь, все-таки.
- Погаси зажигание, медленно достань свои часы и положи их на пассажирское сиденье.
Он носил старомодные часы во внутреннем кармане пиджака, к которым на цепочке был пристегнут ключ, с помощью которого он вводил пациентов в транс. Эта вещица сразу показалась ей смутно знакомой, но поняла, что это ключ от комнаты Лиззи, уже когда сговорилась с Мориарти, и решила, что обязательно вернет его.
Металл тихо звякнул о металл, упав на темную обивку.
- В том нашем разговоре, ты сказал все верно: мне - общепризнанно сумасшедшей - никто не поверит, - Элис почти улыбалась, глядя Бамби в глаза через зеркала заднего вида. - Но и позволить тебе разгуливать безнаказанно за все то, что ты натворил, я никак не могу.
Он собрался что-то сказать, набрав воздуха и уже открыв рот, но она все также резко оборвала его:
- Довольно. Ты уже все сказал и все сделал, чтобы оказаться здесь и сейчас.
И, воткнув острие ножа ему в шею с левой стороны, с силой провела им вправо, вспарывая глотку и по наитию перерезая голосовые связки. Горячая кровь хлынула из открывающейся раны мгновенно, толкаясь, почти лаская кончики пальцев, не смотря на то, что сделала девушка все довольно быстро, сразу отводя руку с зажатым в пальцах канцелярским ножом в сторону. Элис, не отрываясь, смотрела, как он судорожно хватается за горло, инстинктивно пытаясь зажать рану рукой, как медленно гаснет жизнь в его глазах. Почти с упоением слушала, как он, хрипя, захлебывается в собственной крови, с каким-то потусторонним шелестом вытекающей из его тела, чуть отставая от жизни. Она быстро двинулась вправо и вперед, перехватывая руку, рванувшую к рулю - звук гудка автомобиля сейчас был бы абсолютно лишним. Все и так прекрасно. Как только он перестал дергаться, продлевая и продлевая свою агонию, девушка спокойно вытерла лезвие и руку покрывалом, мгновение подумав, отрезала от него небольшой кусок и завернула в него нож. Ловко и аккуратно отстегнув ключ от цепочки часов, она глянула на тело. Очень хорошо, что на нем темный плащ - крови не заметно. Вероятно, пара дней, чтобы закончить все дела здесь и успеть убраться из страны, пока его не нашли, у нее была.
Выбравшись из машины и захлопнув дверь, Элис замерла на несколько секунд, просто вдыхая и выдыхая лондонский туман. Не смотря на довольно промозглый ночной воздух, она улыбалась. 
Короткими перебежками небольшой крюк через спуск в метро, где она сбрасывает в урну «орудие убийства» - и так же до Силк-стрит, на которой…да, вот и он. «Шелковый мотель». Островок мягкого света в, казалось бы, беспросветной ночной темноте. Лидделл была здесь только раз, с отцом, и то – осталась сидеть в машине, пока тот «сбегал по делам буквально на пять минут». Не смотря на то, что это было давно, девушка отлично помнила, что отец звонил в заднюю дверь. Натянув рукава больничной робы на пальцы, заметила глазок камеры видеонаблюдения на панели с кнопкой звонка, она нажала на нее. Полминуты тишины, затем дверь с негромким писком и щелчком открылась…

Как Элис и ожидала, тетя Нан приняла ее разве что не с распростертыми объятиями, помыла-переодела-накормила, в процессе задавая наводящие вопросы о случившемся и внимательно слушая рассказ. Не прерывая и не осуждая. Просто слушая и что-то обдумывая. А потом уложила спать, пообещав пока «разведать обстановку» и обмолвившись, что «как раз собиралась навестить кузину в Италии».
…и уже через сутки Анита Шарен вместе со своей племянницей Элис Леаль садились в самолет до Мальты.
Девушку ждала новая, очень интересная жизнь.