Нью-Йорк кажется чарующим. Кажется таким ровно до тех пор, пока не погружается в ночную тьму. Тьма окутывает город мрачным облаком, в котором таится множество опасностей. Она укрывает в себе, постепенно выпуская наружу, всю ту грязь, которая днем тщательно прячется в закоулках, выжидая наступления темноты. И когда стрелка часов показывает двенадцать - волшебство отходит, смиренно уступая место мраку и тьме. Все здесь резко становится чужим для того, кто предпочитает светлый и приветливый Нью-Йорк, коим он предстает пред нами в дневное время суток. Не всякий разумный человек рискнет сделать шаг в темноту, охватывающую абсолютно каждый миллиметр города. Тьма расползается, накрывает с головой, словно смерть, тянет костлявые руки во сне. Любопытство для жителя этого адского места - по истине смертельный порок. Любопытные умирают почти каждую ночь: но в многочисленном скоплении людей, эти потери совершенно незаметны. Будто в огромном муравейнике задавили парочку муравьев. Ценность человеческой жизни здесь не занимает ведущее положение. Если внимательно присмотреться: эгоистичностью пропитано абсолютно все. Только самые сильнейшие, самые наглые и самые нечестные обычно выживают в таких условиях. Слабости тут нету места. Слабые - легкодоступная мишень для тех, кто стоит выше.
Ночь сего дня, сего месяца и года наступает также, как и обычно: день незаметно накрывается пеленою тьмы, полностью растворяясь, унося с собою остатки той приветливости и очарования города, которые привлекают в свои сети новые жертвы. Теперь на улицах Нью-Йорка уже не столь солнечно и волшебно. Теперь настало время обнажить самые таинственные и ужаснейшие пороки, которыми обладает ночной город. Пришло время невидимой борьбы в кромешной и зловещей тьме. Огни гаснут. Лишь одиноко стоящие, уходящие в небо фонари, освещают улицы, постепенно превращающиеся в поле для кровопролитных битв. Скольких убитых найдут этим утром?
Малия резко ударяет кулаком по назойливому будильнику. Тот, с грохотом падая на пол, продолжает трезвонить, раздражая ушные перепонки. Девушка, недовольно простонав множество проклятий в сторону нарушителя спокойствия, наклоняется, свисая с кровати, и поднимает противно звенящую железяку, одновременно выключая этот кошмар. В темной комнате мгновенно воцаряется тишина и спокойствие. Но ровно до того, пока хозяйка надоедливого будильника не поднимается на ноги, предварительно потянувшись в постели. Ее день всегда начинается в одно и то же время: в двенадцать часов ночи. Каждый раз, когда стрелка оказывается на этой проклятой цифре, комната буквально сокрушается под натиском звенящего будильника. И каждый раз, Тэйт роняет ненавистные часы на пол, все время невольно удивляясь тому, как они до сих пор еще не разбились и продолжали будить ее в положенное время?
Девушка тратит следующие пятнадцать минут - без опозданий на долю секунды - на душ, освежая тело шоколадным запахом геля для душа. Закутавшись в белоснежное полотенце, она, оставляя за собою мокрые следы, идет на кухню, где вытаскивает из холодильника тазик, в котором лежала вчерашняя оленина. Не прибегая к помощи столовых приборов, Малия отрывает куски от оставшейся туши оленя, сразу же отправляя их себе в рот. Любимый вкус любимого мяса заставляет девушку блаженно улыбнуться и продолжить трапезу под приступом своеобразной эйфории. За пять последующих минут она доедает остатки мяса, напоследок смачно причмокнув губами подушечки пальцев, на которых еще остался самый желанный вкус. Не тратя время на уборку окровавленного тазика, оставляя его посреди стола на небольшой, мрачноватого вида кухне, Тэйт возвращается в свою - не менее мрачную - спальню.
Малия не относится к ряду тех девушек, которые тратят золотое и быстротекущее время на поиски подходящего наряда. Ее вкусы довольно просты: короткие шорты, легкая кофта, нейтрального, не бросающегося в глаза, цвета и потрепанные от частой носки кроссовки. Одевшись, Тэйт аккуратно встряхивает мокрое полотенце и идет в ванную, где вешает его на законное место. Там же, она расчесывает влажные волосы, не удосужившись подсушить их феном, который вовсе не имеется в ее ассортименте. Затем, гаснет свет во всей квартире, а входная дверь с силой захлопывается, что означает, что хозяйка уже покинула свое логово.
Малия Тэйт совсем не чувствует холода, выйдя наружу, даже с непросушенными волосами, с открытыми длинными ногами, без куртки или, хотя бы, теплой кофты. Она с удовольствием вдыхает прохладный воздух, наполняя им свои изголодавшиеся по кислороду легкие. Девушка начинает свою привычную прогулку по ночному Нью-Йорку. И на ее лице нет ни тени страха, сомнения или других эмоций, которые должны посещать нормального человека при выходе в такую опасную среду. Она с довольным видом перемещается по погруженному во мрак городу, словно сейчас самый обычный день, а улицы вовсе не пустуют. Погруженная в свои собственные мысли, странная девушка продолжает свой путь уверенным шагом, не обращая внимания на увязавшихся позади типов. Только, когда те приблизились к ее личному пространству на непозволительно близкое расстояние - Малия резко остановилась и повернулась лицом к шайке. Те не испугались. Но только пока глаза девушки неожиданно для всех не изменили свой цвет, став ярко-голубыми, будто это пламя голубого цвета только что вспыхнуло во взгляде этой престранной светловолосой бестии. При виде такого зрелища, уверенная в себе шайка, сбившись в кучку испуганных щенков, моментально рванула в противоположном направлении.
Завтра они задумаются над тем, чтобы завязать пить.
Спокойная же Малия, вернув глазам привычный карий оттенок, развернулась в нужном направлении и продолжила свой прерванный маршрут. Она дошла до входа в метро, немедленно спускаясь вниз и проходя во внутрь. Куда именно держит путь девушка - неизвестно даже самому дьяволу. По всей видимости, тараканов у нее было намного больше, чем во всем огромном Нью-Йорке, что саму Тэйт вполне себе устраивало. С невозмутимым лицом, она уже сидит в ожидании поезда, держа во рту карточку метро. Людей вокруг совсем мало: считанные единицы. Оглядываясь, Малия с интересом рассматривает зевающий народ, который также ожидает прибытия поезда. Она замечает интересного вида темноволосую девчушку, но не успевает как следует поразглядывать ту. Станция сотрясается звуком мчащегося подземного транспорта. Отрываясь от откровенного разглядывания людей вокруг, Тэйт поднимается и садится в поезд, все еще продолжая грызть несчастную карточку и думая, на какой остановке бы выйти. Вовлеченная с головой в мыслительные процессы, происходящее в ее голове, девушка прислоняется головой к окну, не замечая вокруг ничего, кроме проносящейся молниеносно темноты. Изредка, она постукивала по стеклу коготками, прислушиваясь к стуку собственных ногтей. И за всем этим, даже не заметила, как провалилась в сон.
Отсутствие сновидений было нормой для Малии. Она будто провалилась в темноту и пребывала в неком трансе. Но это состояние резко прервалось странными звуками, исходящими из соседнего вагона. Открыв глаза, девушка поморщилась, успев отвыкнуть от света. Но быстро придя в себя, она с интересом вытянула шею, издалека пытаясь разглядеть, что может быть причиной таких долбящих звуков, разносящихся по всему поезду. Не сумев высмотреть на таком расстоянии, Тэйт осторожно поднялась на ноги и медленно приблизилась к дверце, всматриваясь в окошко. Увиденное ею повергло девушку в состояние шока на ближайшие пару минут: какой-то внушительных размеров человек, с лысой головой и крупным телосложением, держа в руке что-то наподобие молотка, забивал мужчину средних лет, уже безжизненно валяющегося на сидении. Весь вагон был заляпан реками крови и частями человеческих тел. Малия попятилась назад, чувствуя, как норовят выскочить ее шокированные глазные яблоки наружу. Девушку могло мало, что напугать: в обыденное время она вообще не ощущала и не познавала это чувство страха в полной его мере.
А теперь она бежала. Бежала, стараясь не оглядываться и не думать о том, что только что лицезрела. Бежала, чуть ли не выламывая двери, ведущие в следующие вагоны, встающие у нее на пути. Любая преграда, которая могла помешать движению, подлежала немедленному уничтожению. Влетев в очередную дверь, Тэйт вдруг потеряла равновесие, оглянувшись назад, и улетела немного в сторону. Все бы ничего - но ей посчастливилось налететь на мирно сидящую брюнетку, которая, видимо, вообще ничего не слышала и не видела вокруг. От неожиданности, Малия вцепилась в плечи той и пронзительно зарычала - странно, что не закричала, но похоже крик явление незнакомое для этой девушки. Осознав, что перед ней лицо не убийцы, а совершенно нормального - ну почти, потому что внешне темноволосая незнакомка была одета довольно экстравагантно, по меркам нормальности, - человека, слетевшая с катушек Тэйт потянула ту на себя, заставив встать с места.
- Вытащи свои эти фигни из ушей, ненормальная! - Говорит она брюнетке, повертев пальцем у виска. - Тебя скоро на части порубят, а ты и не заметишь. Умирать, так с музыкой, да? - Закатив глаза, Малия схватила новоявленную знакомую за запястье мертвой хваткой и с силой дернула за собой. - Шевелись. Еще спасибо скажешь мне, когда выберемся... Если выберемся.
Мрачно добавив последнюю фразу, девушка заторопилась к следующей дверце.

Бесцеремонность девушки редко, когда кому-то нравилась и приносила удовольствие. Чаще, все так и норовили спрятаться куда подальше от этой странной беспардонной дамы, у которой на лицо было явное отсутствие манер или, хотя бы, каких-то минимальных знаний и представлений о правилах приличия. Собственно, саму Малию не сильно беспокоило мнение окружающих: она не из тех, кто трясется за свою репутацию. Иногда даже складывается впечатление, будто ей и вовсе все это по кайфу - нарочно портить представление о самой себе, ведь с виду Тэйт была довольно симпатичной и приятной, совершенно не отталкивающей - если не притягивающей. Но, так уж сложились обстоятельства, что манеры чужды этой девушке. Впрочем, к этому можно привыкнуть, если попробовать узнать ее поближе.
Скелеты в шкафу - неотъемлемая часть жизни любого живого существа. У Малии Тэйт они тоже имеются. По сравнению с той правдой, что кроется в этом чертовом омуте со сладким именем, даже ее привычка вставать в двенадцать ночи, чтобы прогуляться по городу, покажется ничтожной и вовсе не такой безумной.  Поэтому на вопрос темноволосой о том, кто же такая Малия - девушка отреагировала со странной ухмылкой, которая сменилась загадочным коротким фырканьем. Может, Тэйт и была сумасшедшей в какой-то своей долбанутой степени, но не настолько, чтобы вываливать всю информацию о себе абсолютно незнакомому человеку. Жизнь научила ее тому, что люди - существа по своей природе жестокие и коварные. К ним нужно относиться с недоверием и осторожностью дикого зверя.
В какой-то момент, протащив за собою незнакомку через вагон, Малия резко остановилась и повернулась к темноволосой, буквально носом к носу столкнувшись с той. Она еще раз пристально оглядела странно одетую девушку, отметив что та, таки, весьма симпатичная: кажется, именно ее Тэйт не успела как следует разглядеть на станции. Зато теперь предоставился прекрасный случай и разглядеть, и даже поболтать с нею. Ровно до тех пор, пока их либо не забьют, как скотину, либо им, все-таки, удастся сбежать и продолжить беседу где-нибудь в более уютном месте.
- Ты всегда так много вопросов задаешь? - хмуря брови, спрашивает Малия, слегка ослабляя свою хватку - все же, оставлять следы от своих звериных лапок девушка не планировала. Она ее не калечит, а спасает, в конце концов! - Если я тебя тащу, значит, не просто так! Или ты думаешь, тут каждый второй соскакивает с места, хватает первого попавшегося и несется, куда глаза глядят? - Тэйт замолкает, вглядываясь в глаза своей собеседнице, словно пытаясь что-то прочесть во взгляде той. Но уже через секунду, девушка театрально возводит глаза к небу. - Ага, и сейчас, по сценарию, я утащу тебя куда-нибудь в подземелье и буду делать с тобою неприличные штучки! - Она скривилась, вновь потянув за собой брюнетку, проскальзывая в следующий вагон. - Можешь не волноваться - подобное я не практикую. Максимум, на что способна - это съесть кого-нибудь, но сегодня я плотно покушала перед выходом. Оленина намного вкуснее человеческого мяса, - видимо, надеясь, что последнее окончательно успокоит и убедит незнакомку, Малия решила обязательно упомянуть об этом интереснейшем факте. - Если выберемся отсюда, то угощу тебя. Но! - Снова останавливается, на ходу поворачиваясь к темноволосой и прикладывая указательный палец к ее губам: - пожалуйста, давай ты не будешь много говорить! Потому что я очень нервничаю, так как все еще чувствую этот запах свежей плоти из других вагонов. И еще запах того, кто сейчас занимается забиванием людишек. Можешь не сомневаться, что если мы сию секунду куда-нибудь не убежим из этого адского метро  - больше сюда ни лапой! - то он и до нас вскоре доберется. - И, взмахнув руками в непонятном жесте, с резким выдохом уточнила: - понятия не имею, что это за ненормальный там все это проворачивает, но вряд ли человек, топором забивающий пассажиров, может внушать доверие. Да от него воняет опасностью! - Поморщившись и еще сильнее нахмурив брови, констатировала Тэйт свой диагноз и поспешила продолжить путь, не забыв при этом захватить брюнетку - уже машинально.
По дороге, Малия лихорадочно пыталась сообразить, что же им делать. Поезд-то, между прочим, находился в движении и, судя по всему - останавливаться не планировал. Девушка всеми органами чувств уже предчувствовала что-то нехорошее. Вот только раньше надо было бы чувствовать, а не теперь, когда они оказались в этой ловушке. Однако, что есть, то есть: время назад не повернуть. Нужно шевелить мозгами - в срочном порядке - и спасать шкуры, пока безумный мясник не пришел по их души.
Неожиданно, Тэйт встала посреди одного пустого вагона, усаживаясь на сидение.
- Все равно он моим мясом отравится! - с толикой возмущения в голосе, воскликнула девушка, хлопнув ладонями по коленкам. Добрая тонна разочарования отобразилась на ее лице.  - Никогда не попадала в такую дерьмовую ситуацию, - ворчит Малия, заметно побледневшая от мысли о своем провале. Помотав головой из стороны в сторону, она закрыла глаза и вдруг глубоко-глубоко вдохнула. - Ни слова, - почти прорычав свою просьбу - или приказ? - Тэйт сосредоточилась на чем-то. Около пяти последующих минут, девушка молча сидела с закрытыми глазами, иногда хмурясь и кривя уголки губ. Только спустя какое-то время, она снова вернулась к реальности. - Судя по звукам, он сейчас все еще занят другими. У нас есть немного времени придумать, как отсюда выбраться. Либо... Либо мы его съедим. - На удивление спокойным, само собой разумеющимся тоном, говорит Малия, пожимая плечами. - Ну, то есть, я съем. А ты просто поможешь его загнать, как молодого олененка, прямо в лапы хищнику. Кстати, ты, - девушка показала пальцем на темноволосую, - как тебя зовут? И почему ты так странно выглядишь? Не то, чтобы мне не нравится - наоборот! - но ты все равно не смахиваешь на здешних людей. А я типа Малия, кстати, - с неожиданно радостной улыбкой, Тэйт поднялась на ноги и начала трясти за руку свою новую знакомую, - не смотря на все дерьмо, очень приятно познакомиться! Ты очень вкусно пахнешь! - Попытка сделать комплимент. Хотя на самом деле, у этой дамочки имелась привычка сильно не задумываться над своими словами в целом. Язык без костей - это точь-в-точь про диковатую Малию, которая теперь, зачем-то, ходила вокруг брюнетки, пристально разглядывая и обнюхивая. Внимание привлек рюкзачек. - Слушай, а что у тебя там? Случайно не завалялось ружья или топорика? Балончика, на крайний случай, - вперив озадаченный взгляд на рюкзак, поинтересовалась девушка, скрестив руки на груди. - Или ты владеешь боевыми искусствами? Но там такая харя! - сопровождая реплику красочными жестами, таким образом пытаясь показать колоссальные размеры мясника, громко произносит она. - Еще и с подручными средствами, которые выглядят, скажу тебе, весьма непривлекательно: мне тошниться хочется! - Неграмотно продолжает восклицать взволнованная Малия, которая в следующую секунду уже мечется по вагону. - Значит, раз эта сволочь - имею ввиду поезд - останавливаться не хочет, что может означать, что чувак за рулем либо пьян, либо такой же двинутый, нам придется действовать решительно. Ты бы плащ сняла, неудобно будет... Кстати, погоди! - Подлетает к темноволосой, не рассчитав свои силы и чуть не завалив ту на сидение, однако успев поймать за руку. - Прости-прости! Сними плащ. Может, когда он придет, мы накроем его этой штукой, выиграем время, обезвредим, а потом... А потом я вцеплюсь ему в глотку и все - конец котенку-мяснику.
Малия виляет невидимым хвостом, с сияющими глазами глядя на брюнетку, крепко ухватившись за ее плечи. Невольно в голове проплывает мысль о том, что говорить нужно поменьше именно самой Малии, а не ее новой знакомой. Но об этом Тэйт подумает потом, если не забудет.

Удивление - эмоция давно позабытая девушкой. Она слишком привыкла к ненормальности своей жизни, потому что подобных чудес в ней было более, чем предостаточно. Когда-то давным-давно, Малия погубила свою семью, так как не сумела сконтролировать обращение. Ее детский возраст и недостаточность сил для этого - лишь жалкие оправдания, которые ничего не значат для самой Тэйт. Она несет этот крест на себе, с трудом не прогибаясь под тяжестью, в то время как  по спине стекают реки крови. Ее жизнь - сплошная череда ненормальных событий, мрачных и засевших в горле до такой степени, что порой, девушке хотелось сесть и кричать, глядя прямо перед собой, на мрачную стену.
Малия не ждала ничего нормального от девушки, которая с виду выглядела довольно ненормально, по сравнению с остальными примитивными жителями большого города. Собственно, ей самой-то пришлась очень по вкусу эта темноволосая. Даже ее запах казался намного приятнее, нежели тот, к которому она привыкла, который все время забивал и раздражал острое обоняние оборотня. Однако, что эта миловидная, пусть и странная брюнетка с забавным рюкзачком, может быть опасной - Тэйт на ум не пришло. Может, интуиция и чутье подвели, а может веркойот слишком увлеклась своим несгораемым любопытством по отношению к новой знакомой и проигнорировала все предупреждения и крики внутреннего голоса. Впрочем - уже не удивительно.
Девушка с недоверием покосилась на руку, лежащую на ее плече. Брови чуть сдвинулись, когда темноволосая - Элис - начала говорить. Уже первые слова вызвали у Малии сильное желание начать срочно вставлять свои пять копеек, но, открыв рот, она заставила себя [с огромным, между прочим, усилием] закрыть его и продолжить слушать. Не исчезнувший приступ болтания без умолку действовал порядком на нервы, от чего Тэйт кусала губы и топталась на месте, словно заведенная собачка. Она должна дослушать! Поэтому простимулировала себя, поспорив с самой собой, что сможет это сделать. Теперь, хочет или нет, а придется доказать, что Малия Тэйт умеет молчать. Информация, которую доносила брюнетка, тщательно переваривалась. Услышав, что та прибыла сюда из Лондона, веркойот невольно подумала о том, что, быть может, там принято разгуливать в подобном, весьма любопытном, внешнем виде?
Но не дано было девушке как следует поразмышлять над возникшими вопросами. Следующая часть их разговора принадлежала показательным выступлениям. Малия даже нахмурилась, уловив какой-то загадочный блеск в глазах Элис. Вот теперь койот начал скрести когтями изнутри, что говорило о том, что зверь чует подвох. И, видимо, чуял-то давно, однако достучаться до непутевой, увлекшейся с головой, хозяйки не мог. Тэйт с ярко выраженным недоверием отнеслась к фразе о том, что ей нужно за что-то срочно ухватиться. Как-то жутко странно звучала эта реплика для веркойота: она не привыкла заботиться о безопасности, потому что осознавала свои силы и легкое превосходство. В эту секунду девушка напоминала надутого ребенка, которого пугали бабайкой и другими вымышленными существами. Но не успев даже слова вставить и моргнуть - Малия увидела нечто такое, что явно выходило за все известные ей грани. Это как заглянуть ночью под кровать и обнаружить там засевшего монстра из мультфильма.
Тэйт, хлопая глазами, не сразу заметила, что темноволосая непонятно_кто уже оказалась около дверей вагона. С минуту девушка, держась за что-то - она даже не поняла, за что взялась - просто часто-часто моргала, пытаясь сообразить, что все это правда, а не начало оперы "крыша едет не спеша". Вначале в голову лезли различные мысли, которые могли бы объяснить увиденное: вплоть до сомнений о свежести оленины, которой она полакомилась перед выходом. Но, совершенно точно поняв, что дело не в ней, а именно в новой знакомой, Малия перестала моргать и отцепилась от поручня_или как называется эта фигня, которую случайно выдернула за собой. Разочарованно вздохнув, поглядев на оторванную штуковину, веркойот выбросила ее куда-то в сторону и вновь переключила все внимание на Элис. У той, к слову говоря, еще какая-то большая палка была: клинок типа, который вот совсем не вызывал доверия со стороны девушки-оборотня. Название еще какого-то инструмента_приспособления [черт разберет, что все это такое], имевшегося в арсенале у брюнетки, вызвало у Малии удивительное желание посмеяться, так как представив себе - буквально - лошадку на палке, девушка чуть ли не поперхнулась застрявшим смешком.
- Лошадка на палке? Зачем ты посадила лошадь на палку? - Приподняв бровь, поинтересовалась в концы офигевшая Тэйт, с озадаченным видом опустив глаза в пол, еще раз представляя в голове эту картину. Теперь даже внешний вид новой знакомой перестал бросаться в глаза на фоне умений и увлечений той. Малия застыла, но уже моментально уловила, когда Элис снова вернулась к ней. Оторвав взгляд от пола, веркойот пристально посмотрела на темноволосую, слегка прищурившись. - Я не беззащитна, да... - Отстранено проговорила девушка, переставая разглядывать собеседницу, как причудливый экспонат в музее. Она все еще не могла решить для себя - стоит ли осторожничать или же нет. На помощь для сосредоточения мыслей вновь пришел пол, в котором Тэйт уже просверливала дыры своим глубоко задумчивым взглядом. Казалось, у нее скоро морщины на лбу появятся.
И снова мыслительный процесс был нагло прерван. Веркойот четко услышала громыхание в соседнем вагоне. Оно было знакомым, как и запах, который резко ударил в ноздри, когда Малия втянула в себя очередную порцию воздуха. Активно приближающиеся тяжелые шаги и звук рассекающего воздух лезвия. Тэйт напряглась всем телом, мгновенно подняв голову и посмотрев за спину Элис, не замечая ту, будто ее здесь вовсе не было, а недавние показательные выступления больше не удивляли бедную койотшу. Животные инстинкты автоматически среагировали на опасность. А брюнетка, судя по всему, вняла этой реакции и сделала правильные выводы: он уже близко.
В отличие от Тэйт, темноволосая даже с какой-то больной охотой встретила безумного мясника. Веркойот же, увидев ворвавшегося мужчину, который тонул в крови и других останках своих предыдущих жертв и пропах свежим трупным запахом, замахнувшийся своим топором, дабы разделать под орех двух хрупких, на вид, девушек, не сумела сдержать рвущегося обороняться зверя и зарычала. Ее глаза сверкнули зловещим голубым пламенем, а клыки вылезли наружу, угрожающе рыча на мясника. Но несдержанность понесла за собою последствия, в виде летящего топора от неожидавшего такого поворота мужчины. Малия, забыв о всяких своих выработанных инстинктах и рефлексах, не успела спрятать даже клыки, когда орудие задело ее плечо. Койот взвизгнул, отлетев на ближайшее сидение. Боль, пронзившая все тело, скрутила девушку пополам, выворачивая наизнанку. Регенерация не заставила себя ждать, однако обращение уже было необратимым: Тэйт не могла контролировать сущность, которая теперь абсолютно точно прорвала себе беспрепятственный путь наружу. Чувствуя, как заживает кость и затягивается рана, девушка постепенно оказывалась заперта внутри своего зверя. На месте только что обычного вида человека уже лежал самый настоящий койот, поднимающийся на лапы с угрожающим рычанием. Оскалившись, веркойот, прожигая тело мясника, которого во всю мясила Элис, голубыми глазами, медленно приближалась к нему, не смотря на то, что тот безо всяких сомнений был повержен. Дождавшись, когда брюнетка перестанет махать клинком, Малия резко вцепилась в горло мужчины, начиная трепать из стороны в сторону, после прижав лапой и с силой оторвав голову, которая покатилась в противоположную сторону от остального истерзанного тела. Удовлетворенно и глухо прорычав, Тэйт откусила кусок от тела, пожевав и выплюнув его, как какие-то противные помои. Сердце, еще недавно четко стучащее и готовое к резне, биться перестало. Из пасти койота стекли остатки крови, а шерсть на морде окрасилась кровавым цветом. Шагнув в сторону, веркойот услышала, как под лапами хлюпала алая жидкость.
Поезд резко остановился, а Малия машинально оскалилась, предчувствуя, что дальше им еще придется побороться за право жить. Эмоциональный накал спал, позволяя человеческому разуму вновь взять верх над звериной сущностью. Успев спрятаться за какое-то сидение, девушка вернулась на две ноги, испытывая при этом долю сожаления: она любила своего койота. Но, как только перестала жалеть о потери своих четырех, Тэйт тут же озаботилась другим вопросом. Выйдя к Элис, Малия развела руками.
- У тебя в твоем рюкзаке запасной одежды нет? А то нам еще выбираться, а я вся грязная и голая.