Рассылка по почте - саме ужасное изобретение человечества, не считая социальных сетей.
Сэм Вессон (26 полных лет, Телец, не курит, редко пьет, скромен, не очень успешен, мягок в общении и уступчив в быту) неловко переминался с ноги на ногу, всей правой ощущая назойливую вибрацию телефона. "Вам новое сообщение от Ванессы Джефферсон", оповещал он. "Услуги лучшей юридической фирмы в Мидтауне" - трезвонил он. "Увеличьте размер своего пен..."
Сэм, достаточно дружелюбный от природы, ненавидел эту чепуху. И прилипчивую Ванессу тоже. Он же ясно сказал ей в тот раз - он гей, у него постоянный партнер и нет, он уверен, что настоящая женщина его не перевоспитает. Господи, как вообще можно относиться к чужому сознательному выбору с такой легкостью? Сэм шел в этому признанию долгих двадцать лет шесть месяцев и десять дней, а эта "настоящая женщина" вдруг решила, что его можно "перевоспитать". Еще сказала бы "выдрессировать" или "выбить дурь", а что? Может, это еще и лечится?
Отвратительные люди.
В утро этого понедельника Сэм ненавидел мир и окружающих еще больше, чем обычно. Точнее, вел себя особенно тихо, ни с кем не встречался взглядами, вежливо улыбался и тут же ускользал прочь, чтобы не выдать себя мрачным взглядом и перекошенной челюстью. Друзей по работе (между прочим, ужасно скучной, но необходимой для выживания и хоть какого-то успокоения матери) у него особо не было - так, пару знакомых, с которыми можно пропустить стаканчик-другой, когда особенно хреново на душе, бойкая Мэлани с третьего отдела, забросившая попытки соблазнить его на третий день, прижав к стенке и выдавив признание, но оставшись при этом хорошей подругой и собеседницей, и Том, немного сверхактивный, немного сверхпозитивный, а оттого немного раздражающий чувак, сидевший слева от него в офисе. Впрочем, они достаточно хорошо с ним ладили.
Телефон в кармане снова завибрировал и Сэм, неслышно вздохнув, полез за ним в карман, случайно задев какого-то опрятного мужчину в строгом костюме - может, шишка какая-то, а может, и обычный клерк, тихо извинился и достал многострадальный гаджет. Так и есть, Том, но этот соня раньше времени никогда не припирается, а тут, надо же, пришел и теперь наяривал смсками: "Где ты?", "Мне скучно", "Чувак тут совершенно никого даже толстушка Лорен не пришла", "Сэм ты спишь или что у нас работа".
Да, гиперактивным людям всегда начхать на пунктуацию и грамматику. Зачем? В жизни ведь так много всего, что проскользнет мимо, если ты потратишь время на запятую!
Все это напоминало ему о Дэниеле, но это, вообще-то, было последним, что он хотел вспоминать. Достаточно. Может, черт возьми, Ванесса права? Может, его и правда нужно лечить, раз даже этот мудак посмел его бр...
Девушка в курьерской форме - для Сэма все женщины по умолчанию были именно девушками, даже 70-ти летние старушки, - зашевелилась выходить - какой это вообще этаж? Ему пора сосредоточиться на реальной жизни, давно пора. Но, спасибо ей, она заставила его очнуться от транса и помотать головой по сторонам. В лифте остались он, двое "костюмов", одного из которых он задел, и какой-то лощеный хлыщ, рядом с которым те двое сразу становились серыми невзрачными мышками. На вкус Сэма, он был даже... слишком холеный, одет с иголочки, волосы - гель, наверняка, небось еще губы блеском мажет и ресницы завивает, а потом врет, что от природы такие. Но было в нем что-то такое... что-то... неуловимо цепляло взгляд и заставляло хмуриться. Да что же такое...
Когда лифт остановился, Сэм понадеялся, что все выйдут и дадут ему проехать оставшиеся этажи в одиночестве, но Бог не услышал его молитвы (в очередной раз, но Вессон не сдавался) и вышли только те двое. Быстро, словно жертвы из лап хищника. От этого "денди", что ли?
Сэм снова бросил хмурый взгляд на стоявшего рядом и окончательно задумался. Нет, видел же, и то, что они работают в одной компании... наверное, в одной, хоть и является достаточной причиной, но тут что-то другое. Не то чтобы у него была хорошая память на лица, но в этом четком профиле, немного рыжеватых - точно, рыжеватых, - ресницах и поджатых губах было что-то неуловимо знакомое. Ближе, чем случайный сосед по лифту.
- Слушай, я тебя откуда-то знаю? - не выдержал Сэм, сам поражаясь собственной смелости. Время перемен, да? - Ты... твое лицо, оно очень знакомое. "Отлично, Сэм. Спроси еще так: а ты случайно не гей и не бываешь в "Глубоком омуте"? Да, страное название, но достаточно популярное... Нет, ты не гей? Нет, не то чтобы ты были похож, хотя эта прическа и лицо, честно, чувак, ты выглядишь как гей, так что, точно нет? Потому что я гей, и это единственное место, где мы бы могли встречаться вне работы, а твое лицо мне правда очень знакомо, так что?"

Отредактировано Sam Winchester (2015-01-23 02:14:31)

Вообще-то, за всю двадцатишестилетнюю жизнь Сэма еще ни разу не отшивали в таком холодном тоне. Во-первых, обычно он нравился всем - почти всем, а во-вторых - он никогда не подходил первым и с ним всегда знакомились те, кто был точно уверен, что вот этот высокий парень с дружелюбным взглядом и милой улыбкой (правда, так и говорили!) им подходит. Это целых два с половиной человека, потому что "половина" выбрала неудачное время: после того, как он расстался с первым парнем. Кажется, он тогда замкнулся в себе, стал еще более нелюдимым и мрачным, одевался в основном во все черное (и плевать, что говорят "Не показывай, что тебе плохо без него!", дурацкие бабские советы), но все равно привлек какого-то симпатичного, даже смазливого паренька. Но, увы, подошел бы он хотя бы на три месяца позже, не получил бы в глаз и кучу оскорблений. Иногда Сэму приходилось выплескивать все, что он с упертостью складывал и хранил в себе.
В общем, было, мягко говоря, неприятно. Сэм даже не успел ничего сказать и извиниться, как знакомый незнакомец с превосходством задрал голову и вышел из лифта. Точно, напыщенный павлин. Или красивый опасный кот... Нет, павлин Сэму нравился больше.

- Привет, Том, - машинально ответил Сэм, получая очередную порцию "Ежедневных утренних зарядов бодрости от Тома" и едва не хрипя от чрезмерно дружеских и чрезмерно крепких объятий. Хотя, ладно, Тому можно, они не раз выручали друг друга, но больше - никому. Сэм твердо был уверен, что чересчур близкий контакт возможен только в сексе или в близких отношениях, например. Чаще, конечно, в сексе, так уж выходило, но он не отчаивался.
- О чем задумался, великан? - спросил друг, параллельно успевая набирать что-то в компьютере и переругиваться с той самой Лорен, полной, не очень красивой, но острой на язык женщиной. В принципе, единственной, не считая Сэма, кто смог выносить Тома дольше, чем десять минут непрерывного болтания и размахивания руками. Вессон очень ценил ее за это и между ними установилось что-то вроде "молчаливого взаимопонимания".
- Почему меня бросил не самый лучший парень даже по моим меркам? - ляпнул Сэм, не подумав, и тут же был встречен сочувствующим пожатием руки и словами, что все будет хорошо. Как же он ненавидел эту фразу - "Все будет хорошо". Когда будет? Как хорошо? А хорошо ли ему это хор...
- Он козел и урод, Сэмми, - важно заявил Том с таким видом, будто открыл "Принглс" и обнаружил, что чипсов там ровно доверху. - Я не знаю, как у вас принято утешать, но не думаю, что сильно... разно... от девчонок, короче, мало чем отличается. - Сэм хмуро выгнул бровь и уже было открыл рот, как друг поспешил исправиться: - В смысле, от людей. Всех людей так утешают. И на всех действует. Знаешь, каждому хочется услышать, что он мамина прелесть, а все вокруг ублюдки и мудаки.
В этом был весь Том Гэрриган - болтать все, что взбредет в голову, тут же извиняться и перекручивать все так, что сразу думаешь - да и не обозвал же, вроде, и обижаться не за что. Но главное - Том всегда говорил правду, и это было главным, что Сэм в нем ценил. Не то чтобы у друга был выбор - фильтровать выдаваемую информацию его мозг, похоже, так и не научился.
- Спасибо за поддержку, Том, - сдержанно ответил Сэм, вымученно улыбаясь, и отвернулся к монитору, показывая, что на разговор не настроен. Обычно друга это не останавливало, но сегодня он даже проявил чуткость и отвлекся на очередную перепалку с коллегами. Нет, Гэрриган, конечно, пытался подбодрить и все, но это явно не то, что Вессону сейчас нужно.

Сэм всегда заканчивал работу в пять тридцать вечера. Официально - в шесть, но за полчаса до конца уже никто не был настроен работать: все медленно собирались, переговаривались, делились планами, девушки поправляли макияж и прическу, мужчины поспешно сворачивали браузерные игрушки и хлопали по карманам в поисках сигарет. И все, все следили за настенными часами, изредка сверяясь со своими, чтобы, не дай Бог, не проработать одну минуту сверхурочно. За минуту никто не заплатит, а даже если и да, то сущие копейки. Все хотели домой. Все, кроме Сэма.
Объяснять это пустотой квартиры или все еще не выкинутыми забытыми вещами Дэниэла (всего-то зубная щетка и домашние штаны, но у Сэма или не поднималась рука, или хотелось поджечь их вместе с квартирой, что грозило массовыми убытками и новым скандалом со стороны матери) он отказывался категорически. Просто не хотелось. Вот и все. Точка.
И все же, просидев и сделав часть работы на завтра - совсем немного, но лезть со скуки на стену или сидеть просто так было невыносимо, - Вессон со вздохом поднялся со стула и выключил компьютер. Семь часов - достаточно позднее время для сотрудников здания, не учитывая хронических трудоголиков и влюбленных наглых парочек, захотевших экстрима на рабочем месте. Кстати, об экстриме, возможно, ему как раз не помешает развеяться и прекратить забивать голову ерундой на рабочем месте, какой бы нудной эта работа не была. Она кормит его и спокойствие мисс Вессон, так что...
Двери лифта приветливо разъехались в сторону, но звук, оповещавший о прибытии, внезапно показался ему... подозрительным. Настораживающим. Заходить или не заходить? - продекламировал бы принц Датский (Сэм был начитанным мальчиком. В пределах нормы), но часы показывали уже начало восьмого, металлические створки начали медленно закрываться и Сэм решился. О чем пожалел на пятидесятом этаже, когда в проеме лифта вдруг оказался его старый знакомый незнакомец. Круто же звучит, да? Самое то для таинственного грубого хлыща, чей костюм наверняка стоит как вся Сэмова зарплата.
Оставалось надеяться, что они смогут доехать вниз без приключений.

Отредактировано Sam Winchester (2015-03-07 17:48:12)

Заводить разговоры в лифте - самое неловкое и гиблое дело, особенно, если ты с этим человеком уже здоровался. Самое ужасное - это когда ты заговорил, разговор не заладился и вы стоите, в молчании, как придурки. Сэм, вообще-то, по жизни ухитрялся попасть почти во все неловкие ситуации и титул "Неудачник месяца" принимал с пониманием и завидной регулярностью. Но вот такого? Попасть в один пустой лифт (мог ведь спуститься по лестнице, все равно работа сидячая), с самым красивым и неприятным парнем во всем здании, после работы, когда никого и быть не должно-то! Плюс: этот хлыщ явно думает, что Сэм к нему подкатывает. Нет, в любой другой ситуации... если бы парень хоть чуточку был геем и... ну... Нет, даже тогда у него бы не было шансов: разные слои общества, все дела. Он понимал такие тонкости и никогда не лез к тем, чьи часы стоили, как его арендная плата за полгода.
Пожалуй, теперь он может претендовать на звание повыше. "Неудачник года", например.
- Кхм, послушай... я бы хотел извиниться и сказать, что ты неправильно меня понял утром, - кашлянул он, прерывая тяжелое молчание и придушенный писк закрывающегося лифта. Лучше сразу, потом духа не хватит. Да и неловко будет. - У меня нет на тебя видов, то есть, я не по девочкам, но... - он запнулся, подбирая слова и усиленно буравя взглядом вяло мигающий показатель этажей. И вот что сказать? "Ты не в моем вкусе"? Так это неправда, а лгать, только познакомившись... Да этот сам не поверит, насмехаться будет или, что хуже, подумает, что Сэм снова подкатывает. "У меня есть парень"? Боже, это звучит глупо вдвойне, причем тут это вообще? "У меня было тяжелое утро, я расстался с близким мне человек, хотя, конечно, мысль об этом вызывает у тебя отвращение, но, я честно не хотел, чтобы ты подумал, что я к тебе приставал, потому что это было совсем нелепо, я совсем не готов..." Господи, а есть звание выше? "Неудачник столетия"? Он должен идти в первой тройке, потому что, кажется, пауза затянулась. - Кхм, извини, в общем, ты правда показался мне знакомым. Ничего личного, чувак, - сказал Сэм и запнулся. Хорош же "чувак" - костюм, холеные руки, явно ходит в качалку и взгляд холодный-холодный и презрительный. А за туфли, небось, можно выручить тысяч десять. - Я Сэм, кстати. Извини за чувака, просто я не знаю твоего имени, - он извиняюще улыбнулся и протянул руку для рукопожатия. А может, это все-таки слишком? Но убирать руку тоже будет глупо. Мама бы непременно сказала, что он весь в отца и она понятия не имеет, как в нем не осталось ничего от нее самой.