"Гермиона улыбнулась на прощание, пообещала, что не будет задерживаться, и направилась к Башне старост, радуясь долгожданной тишине. Почему-то в последнее время она всё меньше проводила времени с друзьями, всё чаще сидела одна, где угодно – в библиотеке, на подоконнике в заброшенном коридоре, в своей комнате. Говорят, если долго знаком с людьми, то рано или поздно ищешь от них уединения. Вот и она так – шесть лет была неразлучна с Гарри и Роном, а на седьмой год рада, если они оставляют её одну.

Хотя сейчас о покое приходилось только вздыхать – времени хватит только на то, чтобы бросить сумку и переодеться, потом сразу идти к Джинни. Зато так даже лучше, не столкнётся с Малфоем – он имел обыкновение после занятий пропадать в гостиной Слизерина и появляться уже ближе к вечеру.

Но в этот раз Гермиона ошибалась – Малфой был в гостиной, сидел на диване, а у него на коленях, спрятав лицо на его шее, сидела темноволосая девушка из Рейвенкло. Впрочем, с какого она факультета, можно было понять только по сине-серому галстуку, валявшемуся на полу перед диваном, вместе с рубашкой девчонки.

Судя по тому, с какой страстью они целовались, сидели они тут уже давно и явно не собирались уходить в ближайшее время. Гермиона со странной смесью отвращения и садизма наблюдала, как тонкие пальцы девушки перебирают волосы Малфоя, как её тёмные локоны падают ей на плечи, когда она подняла голову, чтобы поцеловать парня, как руки Малфоя скользят по её обнажённой спине, подбираясь к застёжке лифчика.

Гермиона не смогла сдержать усмешки.

- Ты бы хоть в комнату её провёл, Малфой.

И с каким-то извращённым удовольствием наблюдала, как отпрянула от слизеринца девчонка, испуганно оборачиваясь. Гермиона скользнула взглядом по её лицу – точно с Рейвенкло, седьмой курс. Слегка раскосые глаза, словно у неё дед или бабка были из Азии. Белая кожа, чёрные волосы. Запоминающаяся внешность. У неё ещё имя такое необычное. Но Гермиона не могла вспомнить.

- Ты же сказал, что её не будет… – проговорила брюнетка, слезая с Малфоя и неловко подбирая с пола свою рубашку.

Гермиона перевела весёлый взгляд на Старосту мальчиков – а неплохо девчонка поработала, если Малфой умудряется выглядеть растрёпанным, рубашка расстёгнута, галстук распущен.

- Грейнджер, а какого чёрта ты не со своими гриффиндорцами? Жизнь скучной стала? Так присоединяйся.

Шатенка вспыхнула – она явно не привыкла к шуткам Малфоя, в отличие от Гермионы. Та только усмехнулась.

- Благодарю, но я предпочитаю традиционный секс.

- Да ты хоть знаешь, что это такое? – с насмешкой произнёс Малфой, окидывая её взглядом – форменные брюки, застёгнутая на все пуговицы рубашка, завязанный галстук, шерстяная безрукавка. Мантию она повесила через сумку, когда поднималась по лестнице.

Тогда какого чёрта Малфой пялится на неё так, словно она стоит перед ним без одежды?!

- Или как обычно – только из книг?

- Хоть бы что-нибудь новое придумал… – со скукой ответила она, отворачиваясь, чтобы скрыть, что покраснела под его взглядом.

- Драко, так мы… – заговорила рейвенкловка.

- В другой раз, Су, – протянул Малфой, как турецкий шейх отпускает наложницу. – К сожалению, нам помешали.

Су Ли – вот как звали эту девушку. Странно, что она до сих пор не запомнила это имя. Зато теперь запомнит. На всю жизнь запомнит.

- Ладно. – Су поспешно застегнула рубашку, накинула сверху мантию, засунула галстук в карман. – Удачи.

Она выскользнула за дверь. Гермиона ещё раз окинула взглядом Малфоя и поставила сумку на стул.

- У тебя их что, бордель? Или ты называешь это более благородным словом – гарем?

- А тебе что, завидно? – Малфой встал, стянул с шеи галстук и, бросив его на стол, уселся на подоконник. – У тебя секса уже сколько лет не было?

- Не твоё дело, – буркнула Гермиона, не желая разговаривать на эту тему.

- К счастью, – хохотнул Малфой. – С таким бобром, как ты, трахаться захотят только слепые и гриффиндорцы.

Он опять унижал её, а она смотрела на него с холодным равнодушием и интересом, словно не замечая оскорблений.

- За что ты так ненавидишь наш факультет? – спросила она, действительно заинтересовавшись этим вопросом. Даже голову наклонила к плечу, показывая, насколько ей интересен его ответ.

- За непроходимую тупость, - пробормотал Малфой, зажимая сигарету губами и шаря по карманам в поисках зажигалки.

Гермиона ничего не ответила, только продолжала смотреть на него, склонив голову к правому плечу, словно ждала, что он продолжит. Малфой вынул сигарету изо рта и повернулся к ней.

- Ты никогда не думала, что Гриффиндор – факультет отбросов, которых не знают, на куда засунуть? В Рейвенкло – самые умные, это признанный факт. В Хаффлпаффе – честные и рассудительные, судьи. Слизерин славится хитростью. А на Гриффиндоре учатся те, кто думает задним местом. – Малфой хмыкнул. – Обозвали глупость отвагой и поют дифирамбы.

Гермиона пожала плечами.

- Хитрость продиктована трусостью. Хитростью идут только те, кто боится идти в открытую.

- В открытую прут только те, кто торопится на тот свет, – равнодушно парировал Малфой. – Мне и на этом неплохо.

Староста девушек не удержалась и фыркнула. Ну да, в этом весь Малфой – пусть бы вокруг него рушился весь мир, он будет думать только о себе.

- А тебе главнее собственная задница.

- Представь себе – да, – Малфой оглянулся на неё и по его глазам Гермиона увидела, что он издевается. Что не отменяло того, что он говорил серьёзно. – Слушай, ты хотела узнать, почему я такого высокого мнения о вашем факультете. Довольна?

Он опять отвернулся, достал из кармана зажигалку, наконец прикурил. Гермиона рассматривала его растрёпанные волосы.

- Мне предлагали Рейвенкло, – сказала она прежде, чем успела подумать.

- И почему отказалась?

А действительно, почему? Почему решила, что на факультете смелых и отважных ей больше место, чем на факультете умных и весёлых. Ведь, если подумать, в словах Малфоя был свой резон. Только вот думать никто не хотел.

- Не знаю, – честно призналась она. – Тогда думала, что это жутко круто – ведь столько знаменитых волшебников учились на Гриффиндоре.

Малфой ничего не ответил. Затянулся, выпустил дым в приоткрытое окно.

- И как, не разочаровалась?

- Не задумывалась.

Ага, до сегодняшнего дня.

- Знаешь, почему ты не пошла на Рейвенкло? – с ухмылкой спросил Малфой, оборачиваясь через плечо. – Рейвенкло – факультет шлюх. Как и Хаффлпафф. Да и Слизерин немногим лучше. А вот с Гриффиндора я ещё никого не трахал.

Сукин сын. Знает же, что красив. Своей жестокой, порочной красотой. Которая притягивает и отталкивает одновременно. Только что больше – притягивает или отталкивает?

Гермиона подошла к Малфою, опёрлась рукой об оконный косяк за его головой. Наклонилась к нему, словно вглядывалась в его глаза – долго-долго, будто искала что-то. Потом усмехнулась.

- Это потому что гриффиндорки не спят со своими врагами, – с ненавистью прошептала она.

И вздрогнула, когда почувствовала, что рука Малфоя легла ей на талию, скользнула вниз, по ноге, к внутренней стороне бедра. Стоило неимоверных усилий сдержать инстинктивное желание сжать ноги. Не надо. Показывай, что тебе всё равно. Что тебя не волнуют его действия. Пусть он считает тебя фригидной.

Лучше, чем задохнуться от непонятного чувства и упасть на пол, потому что ноги вдруг перестали тебя держать.

- А жаль, – таким же тихим шёпотом произнёс Малфой, переводя взгляд с её глаз на губы.

Гермиона поспешно сделала шаг назад, поняв, что игра зашла слишком далеко, и её удерживают какие-то жалкие остатки разума от того, чтобы наклониться к нему и впиться в его губы поцелуем, заставляя забыть себя и его о факультетах, школьных шлюхах, войне и всём мире сразу. Отступила – и сразу стало холодно и противно. Противно по отношению к самой себе, холодно – потому что его холодные пальцы могли обжечь даже через шерсть брюк.

- Да, тебе, наверное, жаль, – усмехнулась она, разворачиваясь. – Извини, не могу скрасить твоё одиночество, меня ждут. – И она исчезла в своей комнате." (с) Школа Цинизма